А еще был старый барон со своими загадками. Каким-то чудом нетронутый во время смуты фамильный замок, который наряду с другими должен был быть разрушен до основания еще полвека назад, но почему-то не пострадал. Относительно спокойная жизнь у опытного, не привыкшего скрывать род своих занятий некроманта в стране, раздираемой на части многолетней войной. Годы благополучия, прошедшие под сенью чьей-то незримой защиты; медленное угасание старого мэтра, получившего по чьей-то милости грандиозную отсрочку. А затем вдруг - расплата. Опала. И редкая болезнь, внезапно поразившая исключительно один невезучий род и ровно в тот момент, когда старик, вероятно, вплотную приблизился к расшифровке моих записей...

Интересно, он откупился частью дневников еще в разгар войны, чтобы сохранить положение, или отдал их позже, узнав о возможности излечения для своих жены и дочери? А может, правда о них вскрылась только после перерождения, когда эти записи стали ему не нужны? Я ведь, когда обыскивал библиотеку, так их и не нашел. А значит, старика просто ловко использовали, не погнушавшись ради этого выпустить на свободу "хамелеонку", которая за считанные месяцы уничтожила большую часть жителей окраинного баронства, пополнила список земель, подходящих для практики юных мэтров, и заодно подарила своим хозяевам надежду на вечную жизнь...

Как банально.

Тряхнув головой, я снова взглянул на яростно буравящего меня глазами Оракула и негромко сказал:

– Тебя и тебе подобных призывали сюда, полагаю, уже не раз. Один призыв - новая жертва - три новых вопроса... итого за прошедший год набирается немало.

– И что?
– насторожился Оракул.
– Мы не используем одного и того же носителя дважды.

– Да, - согласился я.
– Но если посчитать первый и второй курс "темного" отделения, получается тринадцать человек и тридцать девять вопросов...

– Хочешь знать, о чем нас спрашивали?
– презрительно выпятил губу "Алес", но настороженности в его взгляде при этом заметно прибавилось. Да и неповрежденная рука подозрительно напряглась.
– Или, может, желаешь узнать, кто сюда приходил до этих...

Я проследил за быстрым взглядом Оракула, брошенным на тихо поскуливающих парней, возле которых бдительно дежурила Зубища, и мысленно поблагодарил "темную" сущность за подсказку.

– Нет. Я хочу знать, не задавал ли вам кто-нибудь вопросы... обо мне?

И вот тогда Оракул впервые дрогнул, отшатнулся, насколько позволял накренившийся алтарь, а затем с ненавистью прошептал:

– А ты умеешь спрашивать, Невзун... да, тобой действительно интересовались. Но ты исчерпал на сегодня свои возможности. Ответов для тебя у меня больше нет.

Я спокойно кивнул.

– Я узнал все, что хотел.

– Тогда отпусти, - едва слышно шепнул "Алес".
– Я тебе больше не нужен.

– Кто тебе сказал такую глупость?
– изумился я, второй рукой доставая из-за пазухи накопитель .
– От тебя знаешь, сколько пользы? А советом умным поделиться? А гадостей мне наговорить? А как же твоя страшная мстя, которую ты должен учинить напоследок перед уходом? Говорят, "темные" Оракулы настолько коварны, что общаться с ними... тем более юному неопытному адепту магической Академии... чрезвычайно опасно!

– Ты же "светлый", - вздрогнул всем телом "Алес" при виде амулета.
– Тебе ни к чему моя энергия.

– Как сказать... кстати, ты там что-то упоминал про то, что я - не тот, за кого себя выдаю...

– Так и есть, - напрягся Оракул, когда я положил амулет ему на грудь, рядом с погруженной в живую плоть кистью.
– В этом теле живет чужой дух. Смертные не видят разницы - им этого не дано. Но тот, кто обитает за гранью, всегда узнает своего собрата. В любом обличье, каким бы оно ни было. Ты - не барон Невзун, каким тебя считает мой донор. Ты даже не человек. Ты - нечто иное. Чуждое этому миру. Так же, как и я...

Я внимательно всмотрелся в блеклые глаза "Алеса".

– И ты думаешь, я позволю этой информации попасть в Иное ?

– Меня тебе не убить, - сжал челюсти Оракул.
– Я и так уже мертв. Но если не вернусь в срок, сюда откроется дверь в Иное . И тот, кто принял за меня вашу жертву, вырвется на свободу. Ты этого хочешь? Собираешься нарушить договор? Или надеешься вернуть мальчишку?

Я хмыкнул, наскоро активируя амулет.

– Почему бы нет? Этот оболтус на днях сильно мне задолжал, а я, знаешь ли, очень жаден - долг срубить хочу, понимаешь? Я ж без него спать не буду. Весь испереживаюсь. А в моем возрасте волноваться вредно - от этого пищеварение нарушается.

– Ты не сможешь!
– яростно дернулся подо мной Оракул, почувствовав, как его сущность начинает отрываться от донора.
– Он уже мертв! МЕРТВ! Ты ничего для него не сделаешь!

Я задумчиво оглядел окровавленное тело Алеса и придержал прыгающий на его груди амулет.

– Ты-то чего забеспокоился? Ты ведь тоже мертвее многих, разве нет?

– Да! Но лучше жить духом в Ином , чем навеки превратиться в живое пособие для адептов!
– простонал Оракул.