Правда, большого количества желающих добровольно поучаствовать в этих научных изысканиях не было, но смертникам особого выбора не оставляли: или топор палача, или лаборатория некроманта. Ну и еще городские лечебницы иногда помогали, сплавляя в мои катакомбы неизлечимо больных и отчаявшихся, готовых на все пациентов. Другое дело, что качество материала было не ахти: убийцы, насильники, всевозможная человеческая шваль, которую было слишком дорого содержать за счет казны; плюс, больные, увечные, а подчас и просто безумцы... но приходилось работать с тем, что есть, и заранее корректировать расчеты. Тогда я был молод, весьма известен, окрылен своими успехами и проводил в лаборатории сутки напролет, уделяя экспериментам гораздо больше времени, чем преподаванию в АВМ или собственной Гильдии. Да и трудности меня тогда не пугали.

– Эй, не спи!
– сварливо проскрипел "мертвый" мастер Твишоп, всем весом навалившись на мою руку.
– Если бы я знал раньше, до какой степени ты способен уйти в свои мысли, никогда не стал бы голосовать за то, чтобы тебя повысили в должности.

Я позволил себе негромкое фырканье.

– Я был бы вам за это безмерно благодарен, мастер. Вы же знаете, что дела Академии меня сильно тяготят, так что я давно скинул их на заместителя.

– Смотри, избалуешь ученика - ты даешь ему слишком много воли...

– Он справляется, а остальное уже не так важно, - пожал плечами я и, посчитав эту тему исчерпанной, склонился над результатом почти пятилетнего труда, в который мы оба вложили почти все, что имели.

На каменном ложе склепа, превращенного нашими общими усилиями в подземную лабораторию, неподвижно лежало... существо. Вернее сказать, образец под номером триста пятьдесят шесть, который воплотил в себе все наши надежды и мысли по поводу создания совершенно нового типа искусственных творений.

Правда, пока это было лишь тело - неподвижное, довольно уродливое и еще НЕживое. Не мертвое, а именно что неживое. С непропорционально большой головой, покрытой множеством наростов; не слишком приятной мордой, которой еще только предстояло стать лицом; прочной, с трудом поддающейся стали сероватой кожей; худым до безобразия телом, покрытым настоящим панцирем экзоскелета; неестественно длинными крючковатыми лапами, мало походящими на человеческие руки; такими же некрасивыми ногами, на пальцах которых красовались устрашающие по размеру когти; и третьей парой необычного вида конечностей, крепящихся к туловищу и долженствующих выполнять как защитную, так и манипуляционные функции.

Все, чего не хватало этому необычному - это новой души. Но, видя, как разгорелись глаза у медленно умирающего старика, я не сомневался, что скоро у него появится новый постоялец.

Честно говоря, я плохо помню тот день, когда во время очередного опыта по изучению ЭСЭВ вдруг обнаружил, что душа, искусственно выведенная из условно мертвого (обычно - находящегося в стазисе и специально подготовленного) тела в какой-то момент приобретает столь сильное желание вернуться обратно, что стремится войти в любое вместилище, хотя бы отдаленно похожее на предыдущее. Конечно, касательно насильно вырванных душ этот эффект проявлялся не хуже, и на нем, собственно, строились все заклинания по воскрешению. Однако в последнем случае душа стремилась вернуться исключительно в свое прежнее вместилище. Отвергала любые попытки переселить ее во что-то иное, поэтому требовалось недюжинное мастерство и невероятное терпение, чтобы заставить ее хотя бы на время поселиться в заранее подготовленном, но сугубо мертвом предмете. Скажем, в магическом кристалле, книге, каком-нибудь чучеле... да и на то, чтобы удержать ее там хотя бы на протяжении полугода, уходило немало сил.

А вот добровольцы... морально готовые к смерти и полные надежды на то, что ее еще можно отсрочить... по собственному желанию взошедшие на алтарь и не противодействующие накладываемым заклинаниям... не только давали гораздо больший коэффициент ЭСЭВ, но и без особых усилий сливались с неживыми предметами, на время приобретая способность управлять ими, как самым обычным телом.

Правда, данный эффект был кратковременным и очень нестойким, но сам факт того, что считавшийся прежде непреодолимым барьер по перевоплощению, наконец, пройден, заставил меня всерьез задуматься о последствиях.

Мастер Твишоп был первым и единственным магом, который узнал о моем открытии. Единственным, к кому я пришел и в частном порядке доложил о результатах своих экспериментов. Узнав о которых, он так проникся, что тут же свернул работу по остальным нашим проектам и предложил бросить все усилия на этот. Впрочем, я его хорошо понимал: триста лет - огромный срок даже для мага, поэтому магистр был крайне заинтересован в результатах моих трудов. Более того, он впервые за многовековую историю Гильдий предложил некроманту свою помощь и, вопреки всем канонам, стал его неофициальным наставником.

– Что ж, мне нравится. Хотя тело еще требует доработки, - вдоволь налюбовавшись образцом, обронил мастер Твишоп.
– Надо наладить переход трансформы в стандартное состояние, имитирующее внешний вид человека, иначе от него будет мало проку. Еще раз проверить маскировочную функцию. Убрать третью пару рук в специальный карман, который тебе только предстоит создать. А еще... э-э... как мне кажется, не мешало бы обозначить признаки пола.

Я покосился на странно изменившееся лицо наставника и чуть не хмыкнул, подумав о том, что едва стоящему на ногах старику совсем не время думать о плотских утехах. Ишь ты... признаки пола ему подавай! Тело-то у нас получилось определенно мужское, да и не согласился бы он на женскую ипостась, но самого главного, так сказать, инструмента мы пока ему еще не приделали. Однако я, например, до того намучился с отладкой системы выведения отходов... а тело у нас должно было питаться самой обычной едой, хотя и в гораздо меньших количествах, чем принято... что об "инструменте", честно говоря, думал в самую последнюю очередь. А вот магистр, напротив, с самого начала намекал на важность данного вопроса и настаивал на том, чтобы придать подопытному образцу более внятные признаки мужского пола.