Мы свернули ещё раз, оказавшись в длинном, полутёмном коридоре, и Макс театральным жестом указал на левую стену.

Я глянул на неё и залип... Шаг, ещё шаг... Очнулся, только упёршись носом в абсолютно прозрачную преграду, за которой в непроглядной темноте посверкивали белые точки звёзд, образуя неизвестные, но удивительные по своей красоте скопления, созвездия... Далеко-далеко, на самой грани зрения, застыла многоцветная туманность. Чернота за бортом притягивала к себе, тянула, растворяла... Лишь тонкая перегородка отделяла меня от вечной неторопливой бездны. Неподалёку посапывала Рей, тоже жадно вглядываясь в открывшийся космос. Такие маленькие, такие смертные мы, и — невероятная в масштабах Вселенная в нескольких сантиметрах от нас.

Восторг требовал выхода, требовал высказаться, иначе я бы просто лопнул от передоза восхищением и благоговением...

— Лепота-то какая!.. А то всё леса, да леса, подземелья всякие...

В едва заметном отражении Макс хитро улыбнулся, отводя явно довольный взгляд, и внезапно звёзды, дрогнув, поплыли вниз. Из-за верхней границы смотрового коридора выплывали новые звёзды, складывались в созвездия, а созвездия, в свою очередь, врастали в бесконечно прекрасный рисунок Мироздания. Открывшийся вид настолько захватывал чувства, что даже боль, обидевшись, стеная и скуля, уползла в тёмный уголок действительности.

Ладонь в кармане наткнулась на россыпь мелких сфер моей силы.

Вопрос родился сам собой:

— Одмина менталнета где лучше вызывать?

— Только на самой планете. А она находится не на этом мире, а... — Макс вдруг просветлел ликом, как приснопамятный панковейший панк из панков. — В его отражении. Хирая-Ирая...

Услышав в сказанном что-то знакомое, я с огромным трудом заставил себя отлипнуть от затягивающей в себя панорамы.

— Ирий-Вырий? Дохристианский рай?

Макс отрицательно мотнул головой:

— Не похоже это на рай. Шастают здесь всякие... С нежитью не сталкивался?

Рэсси, тихонько дымя ароматной сигаретой за нашими спинами, едва слышно усмехнулась.

— Поэтому твоя Земля, к которой полетим, тоже может быть отражением...

Судя по вытянувшейся татуированной физиономии Макса, он изрядно офигел от предложенной идеи. Отражения... Отражения — как воплощение вероятности, Древо миров, дендрофрактал, место, где невероятное становится реальностью, а реальность — сказкой...

— Я много думала об этом... Вот и... — Рэсси закурила ещё одну сигарету. В полумраке коридора зажглась рукотворная звёздочка, окутавшись туманом вкусного дыма.

А я, перебирая пальцами, словно чётки, энергосферы, пытался выловить ускользавшую мысль:

— А раз миры разнообразны, то должен где-то быть и тот самый?.. — Боль, видимо, накопив достаточно сил для реванша, блицкригом ворвалась в голову, разбегаясь лавой по позвоночнику. Мир начал мерцать, я почувствовал как сферы, не испытывая ни малейшего сопротивления, проваливаются сквозь пальцы... Надеюсь, всё же не в пустоту, но — договорил: — Который плоский...

Мерцание резко усилилось, меня повело в сторону, смазывая картинку в глазах, и я выпал из мира.

Мрачный, плохо освещённый коридор, потолок теряется в непроглядной тьме, хотя не покидает ощущение, что его вообще нет, потолка, в смысле. По обе стороны раскинулись без малейшего намёка на симметрию арки боковых ниш, укрытые простенькими занавесками без каких-либо узоров. Кельи? Другие коридоры? Чутьё говорит, что туда лучше не соваться. Не соваться — в те, из которых сквозь занавески пробивается свет. А от тёмных лучше бежать не оглядываясь. Жутковатое место... И... Ощущения, схожие с миром Тумана: не знаешь, какое расстояние преодолеешь за один шаг — полметра, километр, или вообще останешься на месте. Хотя разница всё же есть, и весьма ощутимая. Силы. Силы здесь не убывают.

Хм... Альтернативная ось миров? Ибо что-то мне подсказывает, что к реализованным мирам она относится лишь опосредствованно, постольку-поскольку.

Под ногами иногда встречаются истлевшие кости всевозможных форматов и колёров, фрагменты одежды, непонятные чуть больше, чем полностью механизмы и черепки каких-то сосудов, хлам и мусор. Внемировая курилка? Или мусорка?

Жар в затылке поутих, коридор глотал и без того тихий шорох толстых подошв, температура не напрягала, а Скол дремал, свесившись с плеча, — идиллия, в общем, как ни крути.

Сколько так шёл, чёрт его знает, тут даже внутреннее время отказывалось нормально работать. Ни разу не понятно, секунда прошла или час. Впрочем, фиг с ним.

Хотелось вздремнуть, но рисковать не стал — мало ли что это за коридор и что в нём может обитать?

Из задумчивости меня выдернул звук металлического позвякивания и глухой удаляющийся... шелест?..

Револьвер как будто сам прыгнул в руку, а Скол, мигом напрягшись, ощерился парочкой направленных вперёд лезвий из льда. Помотал оголовком из стороны в сторону, прощупывая пространство, и ехидно фыркнул в мысленном диапазоне. Я сделал несколько осторожных шагов и тоже заметил источник шума. Амулет. Простенький кусочек минерала на тонкой серебристой цепочке. Похоже, задумался настолько крепко, что просто отфутболил его ботинком, не заметив.