–  Все может быть, - кивнул Бали.
– В царство Варуны обычному человеку не попасть. Только по приглашению и с сопровождением.

–  Так что идти туда далеко и долго.

–  А это правда, что там три города?
– опять пристала я к чертягам.

–  Железный, серебряный и золотой? Правда. Только помимо них есть ведь и другие города. А эти столицы провинций.
– Зак одним глотком выпил добрую половину своего стакана.
– В Золотом граде или Доме Солнца живет наш владыка.

–  А вы где живете?

–  Чаще всего в Серебряном граде.

–  И они так красивы?

Все четыре демона дружно хмыкнули.

–  А как ты думаешь, что могут построить существа, жизнь которых практически неограниченно долгая. Да еще обладающие властью над всеми стихиями. То, что ваш каменщик вырезает в течении многих месяцев, наш создает лишь силой мысли. И так во всем.

–  Да, наверное, там действительно прекрасно.

–  Но только очень скучно. Некоторые говорят, что устают от царства уже после первого столетия, - вздохнул Аскар, - но нам даже сейчас тоскливо. Поэтому мы и любим уходить к людям. В вашей хрупкой жизни есть свое очарование. И мы никогда им не насытимся.

–  Что значит, не насытимся?

–  Ну, - опустил голову Данте, - это значит, что нам никогда не надоест быть среди вас.

Эх, что- то он не досказывает, нутром ведь чую. Ведь не зря у демонов сейчас такое стыдливое ворожение лиц.

–  И много ваших среди людей?

–  Нет. Но в каждом городе хоть один, да есть.

–  И… прям так и ходят, - указала я на забавную мордашку Зака.

–  Да. Но это незаметно, если отводить людям глаза. Поэтому нас никто никогда не видит и не замечает. Только долго мы здесь пробыть не можем. Начинает тянуть домой. Да и силы в разлуке с родными местами начинают ослабевать.

–  Правда что ль?
– хмыкнула я.
– Могу поспорить, что на территории вашего царства просто есть что-то, что питает ваши силы. Как дриадские леса. А поете-то как сладко: "разлука с родными местами".

–  Все-то ты знаешь, - улыбнулся ни сколечко не смутившийся Заквиэль. И пересадил меня к себе на колени. Против я не была.
– И откуда только у людей появляются такие хорошенькие умненькие девочки?

–  Мамы с папами по ночам делают, - в тон ему ответила "девочка".
– Все тебе рассказывать надо. Прям как маленький. У вас как будто не так же.

–  Так, да не совсем. У нас же впереди вечность. Так что мы никуда не спешим как люди. И дети у нас рождаются куда реже.

–  И уж точно не как у твоего папочки, в таких количествах, - хмыкнул Аскар.

–  А что в этом плохого. Росли мы весело, дружно. Уж если когда и удосужусь выйти замуж, детей у меня тоже будет много.

–  Почему это - удосужишься? У людей ведь к незамужним плохо относятся.

–  Но только не к магичкам. Мы же живем дольше положенного для человека. А это накладывает свой отпечаток. Консуэла нам в свое время доходчиво все объяснила. Когда Мариша начала чересчур активно общаться с одним из дворцовых служек, магикана принесла нам кучу различной литературы и устроила вечер посиделок. Да так что спать мы легли лишь с петухами. Зато все сразу встало на свои места.

–  И о чем же вы так плодотворно говорили?
– сощурил свои удивительные черешневые глаза Бальтазар.

–  Обо всем, что должна знать женщина и магичка в частности. О том, как молоденькие простушки влипают в нехорошие истории, это для таких, как Маришка. О том, что честь женщины хрупка, как первый снег, чуть сожмешь в руках - и она тает. О том, что дозволяется мужчинам, и что запретно женщине. О том, что такое любовь для магички и как она проходит. О том, как больно бывает от этой любви и как важно не дать ей себя погубить. И о том, что дети мага не обязательно будут обладать силой. И о том, как это - стоять на могиле своего ребенка, умершего от старости. И как это - стоять на могиле своего ребенка, умершего от неизлечимых ран. И что такое одиночество мага, тоже рассказала она.
– Я вздохнула, сгоняя с себя непрошеную грусть.
– Консуэла делилась своим опытом, и мы ей поверили.

–  Ну и зря, - как-то обидчиво насупился Данте.
– Если обожглась она, это не значит, что вам тоже надо бояться огня. Так и замерзнуть не долго. Послушай, девочка, и поверь нам, уж мы-то достаточно знаем о долгой жизни, любовь стоит того, чтобы рисковать.

–  Легко вам говорить, - горько усмехнулась я, совсем уткнув нос в рубашку Зака.
– Мужчинам. Для вас все иначе. Вы жестче, вы грубей.

–  Да кто тебе это сказал?

–  Оглянитесь, это же мир мужчин. То, что позволено им, в силах погубить женщину. И предать мужчине легче. Сделать больно тоже. Вам этого не понять. А все же прекрасно вижу и знаю. Ну, посмотрите хотя бы на моего отца. Я его безумно люблю. Но кто бы знал, как мне больно за его предательство моей матери. А как больно сестрам и Филиппу? Их-то он вообще предал дважды. Я не хочу, чтобы моя жизнь становилась такой же. А ведь магичка вполне может себе это позволить - избавляться от одного мужа и сразу идти за другого. Вот это больно. Это отличает женщину от мужчины. Мы можем любить одного человека всю жизнь, независимо от ее продолжительности.

–  Ты не поверишь, детка, но мужчины тоже могут.

–  Не видела, не верю. Вам, асурам, легче. Ваши женщины живут столько же, сколько и вы. А вы попробуйте потерять любимую, и я посмотрю, как долго вы останетесь одни.

–  Женщины тоже слишком долго сидят в одиночку, - раздался голос от соседнего стола. Оказывается, музыка стихла, и вся таверна нагло подслушивает наш разговор.

–  Да от хорошей ли жизни, - ответил уже от другого стола женский голос.
– Будь моя воля, второй бы раз за мужика не пошла. Детей без отца растить не хочется и в хозяйстве мужик нужен. Да и самой не так тоскливо век куковать. Вот только любить-то я его так уже не люблю, как моего Петечку.