В: Таким образом, вы непременно учитываете фактор настроений?

О: Да. Мне нужно ежедневно общаться с людьми на рынке. Ты стараешься найти наиболее искушенных трейдеров, но тебя интересуют и настроения широкого спектра участников рынка.

В: Ваши стратегии, по-видимому, предполагают быстрый вход и выход. Случается ли вам оставлять позиции до следующего дня?

О: Да.

В: Для этих сделок есть отдельный инвестиционный портфель или вы используете единый портфель, но работаете с отдельным брокером?

О: Попробую обрисовать ситуацию в двух словах. Для агрессивной торговли я создал компанию с ограниченной ответственностью. Именно через нее я провожу быстрые биржевые спекуляции. Кроме того, у меня есть два счета, которые иногда используются для таких же активных сделок. Но это скорее инвестиционные счета. На моем торговом счете средства порой находятся от секунды до нескольких минут. Природа опционного рынка такова, что, сформировав позицию, ты иногда держишь ее чуть ли не год, просто потому что не можешь выйти из нее. Именно поэтому я определил бы временной разброс так — от нескольких секунд до года. Инвестиционные счета по большей части используются для того, чтобы купить и держать. Строго говоря, это не совсем так, ведь я как-никак трейдер, но это более долгосрочные сделки. Кое-какие структурные продукты я могу продержать и два-три года.

В: Говоря о структурных продуктах, вы имеете в виду сложные опционные или фьючерсные стратегии?

О: Речь идет об инструментах с привязкой к фондовым индексам. Два из моих любимых обращаются на японском фондовом рынке — это индексные инструменты Nikkei MITTS. Их прелесть в том, что они сочетают свойства опционов и облигаций — это отличная возможность среднесрочного вложения средств в японский фондовый рынок с минимальным риском.

В: Таким образом, вы ищете по всему миру уникальные продукты, которые сочетают в себе свойства различных финансовых инструментов, известных в США?

О: Да. Сейчас я работаю с одним из них, который ближе к тому, чем занимаетесь вы. Я играю на повышение азиатских валют в долгосрочной перспективе. Я рассчитываю, что китайская валюта со временем стабилизируется, а вместе с ней окрепнут и остальные — Япония, Сингапур, Малайзия. Найти такой продукт было непросто. В начале этого года эти валюты, как ни странно, вели себя весьма скверно. Поэтому я избрал путь наименьшего риска и купил одну из ценных бумаг, привязанных к корзине из пяти азиатских валют. Она торгуется ниже номинала, который банк выплатит в 2008 году по истечении срока ее действия. По моей схеме я буду либо получать 4 процента в год на корзину валют, либо получу неплохую прибыль за счет процентов и повышения курсов. В корзину входит корейская вона, тайваньский доллар, австралийский доллар, индийская рупия и малайзийский ринггит. Я оценил их курсы и пришел к выводу, что, если я сяду на самолет и отправлюсь в ту или иную страну сам, ставки процента будут отличаться не слишком сильно. Процентная ставка в Сингапуре около трех, в Тайване один или два, в Таиланде около шести, и если бы я отправился туда лично и открыл счета в четырех или пяти разных странах, я получил бы примерно ту же прибыль, но потратил бы деньги на перелет. Поэтому я купил этот инструмент, который обеспечит мне 4 процента плюс доходы с валют — неплохой шанс поучаствовать в азиатском буме с минимальным риском, а если подъема не случится, я получу 4 процента в долларах, что тоже не конец света. Эти бумаги я намерен держать два-три года.

В: Как вы находите подобные сокровища, рассеянные по всему миру?

О: Я читаю инвестиционные бюллетени и общаюсь с множеством людей, которые занимаются этим. Я обожаю это. Я чувствую себя Индианой Джонсом, который ищет клады. Я ищу не священный Грааль. Я ищу хорошие инвестиции. Я готов объехать весь мир, чтобы найти заветный тайник, точь-в-точь как Индиана Джонс. Меня интересуют не материальные ценности. Я ищу удачные сделки. И я стараюсь прислушиваться к людям и читать бюллетени.

В: Сколько бюллетеней вы получаете по подписке?

О: Один из них, как я считаю, просто замечательный, — это Gartman Letter. Кроме того, я подписан на Grant’s Interest Rate Observer. В прошлом среди прочих я получал бюллетень Гарри Шульца и Dow Theory Ричарда Рассела.

В: Наверное, в общей сложности вы читаете 10-20 бюллетеней?

О: Думаю, около десятка.

В: Вы читаете блоги в Интернете?

О: Да. Я общаюсь в чатах по инвестициям, чтобы узнать, что актуально, а что нет, чем торговать, когда играть против рынка. Это еще один способ оценить настроение. На самом деле оценка настроений — это колоссальный пробел, особенно за рубежом. Там нет индекса дневных настроений.

В: А как насчет «Отчета об обязательствах трейдеров» (Commitment of Traders Report)?

О: Такого отчета у них тоже нет. Там вам приходится оценивать настроения иначе, и тут блоги или ежедневное общение с группой людей оказываются весьма кстати. Выясняя настроение на рынках, ты, в сущности, проводишь неформальный опрос.

В: Так значит, вы тратите на торговлю около четырех часов ежедневно?

О: Как минимум.

В: Плюс три-четыре часа на исследования, чтение и общение с людьми?

О: Я могу заниматься торговлей в любое время суток. Мой рабочий день продолжается не менее трех часов, по большей части это время уходит на сделки. Распорядок дня зависит от того, есть ли у меня дела на зарубежных рынках до работы на рынках США. Если я покупаю канадский «роялти-траст» и продаю на него опционы, мой рабочий день может удлиниться. Иногда я заключаю арбитражные сделки, покупая или продавая S&P MITTS с одной стороны, а опционы или фьючерсы на S&P с другой. Чтобы выстроить подобные схемы, тоже требуется время. При таком раскладе я торгую три часа за рубежом, а потом три-четыре часа в США, итого семь-восемь часов работы. Кроме того, каждый день я трачу не менее часа-двух на подготовку. Я смотрю, на каком я свете, что происходит с моими позициями и каков потенциальный риск по моим сделкам. Интересуют ли меня сделки, которые хотят заключить участники рынка, — чтобы понять это, нужно оценить их риск, и так далее.