В: Хотя вы не любите проигрывать, это не мешает вам при необходимости сокращать убытки?

О: Да. Я умею проигрывать с достоинством. Если кто-то победит меня на поле для гольфа, я пожму ему руку. Но поражение выбивает меня из колеи, и я постараюсь понять его причины, потому что все у тебя в голове.

В: Так вы считаете, что в большинстве случаев проигрываете из-за того, что уступили противнику не физически, интеллектуально?

О: Да. Есть масса людей, которые играют в гольф лучше меня, но я каждый раз одерживаю над ними победу, потому что читаю их мысли.

В: Вероятно, это самое важное ваше умение, которое вы оттачиваете изо дня в день?

О: Совершенно верно.

В: Потому что скользящие средние, японские свечи и прочие индикаторы вторичны?

О: Вы абсолютно правы. Это великая психологическая игра. Я не могу торговать, если что-то вывело меня из душевного равновесия, к примеру, я поссорился с женой.

В: Вы проснулись простуженным или больным, вы устали, у вас похмелье, вы просто не в лучшей физической форме — берете ли вы иногда тайм-аут?

О: Конечно.

В: То есть, прежде чем разбираться с рынком, вы прислушиваетесь к самому себе?

О: Да.

В: Что вы можете рассказать о своей самой удачной сделке?

О: Моя самая удачная сделка состоялась в январе или феврале этого года, не помню точно. Еще одна была в мае. Я заработал 12 000 долларов. Что я могу сказать? Я не делал ничего особенного. Просто следовал собственным правилам. Все, кто был рядом, в один голос твердили, что вот-вот будет разворот. Но я перемещал стоп-приказ ниже и ниже и получил отличный результат.

В: Вы перемещали стоп-приказ, ориентируясь на японские свечи?

О: Да.

В: Таким образом, ваше правило можно сформулировать так: я не уйду с рынка, пока рынок не заставит меня уйти?

О: Точно! Рынок сам говорит мне, когда пора уходить. Случалось, что он шел против меня. Зато в лучшие дни рынок сам подсказывает мне, где дно.

В: Как часто динамика рынка позволяет вам поймать рывок и сделать большой шлем?

О: Для меня большой шлем — это сделки на три пункта, которые мне удается заключить два-три раза в неделю.

В: Я говорю про ситуации, когда цена меняется на четыре-пять пунктов практически без откатов.

О: Четыре-пять пунктов? Такое бывает два-три раза в месяц.

В: Это немало.

О: Пару раз мне удавалось поймать рывки на 10 пунктов. Однажды я поймал даже, кажется, 18 пунктов [1800 долларов на один фьючерсный контракт].

В: В самом деле? О: Да.

В: Выходите ли вы из позиции поэтапно, когда тренд оказывается длинным? Очевидно, на первоначальном рывке вы закрываете сделку на треть, чтобы зафиксировать часть прибыли?

О: Совершенно верно.

В: В каком порядке вы действуете?

О: Если я открыл позицию на 24 контракта, пять я закрываю сразу, еще пять на уровне 1,1 пункта, следующие пять — на 1,9 пункта, а оставшиеся — на уровне два и три.

В: Два и три. То есть то, что осталось, вы в известном смысле отпускаете в свободное плавание?

О: Да.

В: И даже если от позиции осталось 10-15 процентов, вы можете воспользоваться дальнейшим движением рынка?

О: Да.

В: И прибыль от этих 10-15 процентов весьма значительна по отношению к общей сумме?

О: Именно так.

В: Расскажите о вашей самой неудачной сделке.

О: Это случилось, когда я думал, что прав, а потом потерял два пункта. Да еще и добавил к проигрышной позиции. В тот раз я хотел поймать максимум. Я попытался войти на максимуме и стал играть на понижение, но цена продолжала расти. Как ни странно, все закончилось хорошо. Я успел зафиксировать убыток, а рынок в итоге взлетел до небес.

В: По-видимому, анализ этой ситуации оказал на вас сильное влияние. Вы не повторяли свою ошибку. Вы больше не пытались поймать максимум, как во время этой сделки?