So I planned – desperately (так я планировал – на удачу: «отчаянно»). And, that our enemy might be the better lulled to security (и чтобы нашему врагу внушить большее /чувство/ безопасности = чтобы усыпить бдительность нашего врага; to lull – убаюкивать; суметь внушить /что-л./), I gave orders that our residence should be brilliantly lighted from top to bottom (я отдал приказ, чтобы все поместье ярко освещалось сверху донизу), as though we were engaged in revelry (так, будто мы пируем вовсю; to engage – нанимать; заниматься /чем-л./; revelry – пирушка, попойка; разгул); and should so be kept all night (и чтобы таким /имение/ оставалось всю ночь; to keep – держать; держаться, сохраняться; оставаться /в известном положении, состоянии/), with music playing and people moving to and fro (/и чтобы/ играла музыка, и туда-сюда сновали слуги: «люди»). Strakencz would be there, and he was to conceal our departure, if he could, from Flavia (там останется Штракенц, и он должен будет скрыть наш отъезд, если сможет, от Флавии). And if we came not again by the morning (а если мы не вернемся к утру), he was to march, openly and in force to the Castle (он должен будет открыто и со /значительными/ силами подойти к замку; to march – маршировать; двигаться походным порядком; in force – толпами, в большом числе; значительными силами /воен./; force – сила; вооруженный отряд), and demand the person of the King (и потребовать /предъявить ему/ короля; person – человек; личность, особа); if Black Michael were not there, as I did not think he would be (если Черного Михаэля там не окажется, а я и не думал, что он там будет), the Marshal would take Flavia with him, as swiftly as he could, to Strelsau (Маршал возьмет с собой Флавию и как можно быстрее /направится/ в Стрелсо), and there proclaim Black Michael’s treachery and the probable death of the King (и там объявит об измене Черного Михаэля и о возможной смерти короля), and rally all that there was honest and true round the banner of the princess (и объединит всех, кто там есть преданный и верный, под знаменем принцессы).

So I planned – desperately. And, that our enemy might be the better lulled to security, I gave orders that our residence should be brilliantly lighted from top to bottom, as though we were engaged in revelry; and should so be kept all night, with music playing and people moving to and fro. Strakencz would be there, and he was to conceal our departure, if he could, from Flavia. And if we came not again by the morning, he was to march, openly and in force to the Castle, and demand the person of the King; if Black Michael were not there, as I did not think he would be, the Marshal would take Flavia with him, as swiftly as he could, to Strelsau, and there proclaim Black Michael’s treachery and the probable death of the King, and rally all that there was honest and true round the banner of the princess.

And, to say truth, this was what I thought most likely to happen (и, сказать по правде, я полагал, что так, скорее всего, и произойдет). For I had great doubts (потому что у меня были большие сомнения) whether either the King or Black Michael or I had more than a day to live (проживем ли /мы/ – король, Черный Михаэль и я – дольше, чем еще один день). Well, if Black Michael died, and if I, the play-actor (итак, если бы Черный Михаэль умер, а я, лицедей), slew Rupert Hentzau with my own hand, and then died myself (убил бы Руперта Хенцо своей собственной рукой, а потом погиб бы сам; to slay), it might be that Fate would deal as lightly with Ruritania as could be hoped (то могло бы оказаться, что Судьба обошлась с Руританией так легко, как можно было /только/ надеяться), notwithstanding that she demanded the life of the King (несмотря на то, что она потребовала жизнь короля) – and to her dealing thus with me, I was in no temper to make objection (и ей, поступающей со мною таким образом, я был не в настроении противиться; to make objection – возражать, быть против).

And, to say truth, this was what I thought most likely to happen. For I had great doubts whether either the King or Black Michael or I had more than a day to live. Well, if Black Michael died, and if I, the play-actor, slew Rupert Hentzau with my own hand, and then died myself, it might be that Fate would deal as lightly with Ruritania as could be hoped, notwithstanding that she demanded the life of the King – and to her dealing thus with me, I was in no temper to make objection.

It was late when we rose from conference (было уже поздно, когда мы закончили обсуждение; to rise – подниматься, вставать; прекращать работу, закрываться /о съезде, конференции/; conference – конференция; совещание), and I betook me to the princess’s apartments (и я направился в апартаменты принцессы; to betake – прибегать, обращаться; удаляться, отправляться). She was pensive that evening (она была печальна в тот вечер); yet, when I left her, she flung her arms about me (однако, когда я уходил, она обвила меня руками; to fling – бросать/ся/, кидать/ся/; сделать быстрое, стремительное движение) and grew, for an instant, bashfully radiant as she slipped a ring on my finger (и на миг стыдливо вспыхнув, надела мне на палец кольцо; to slip – скользить, плавно передвигаться; скрытно, незаметно давать /что-л./). I was wearing the King’s ring (я носил королевский перстень); but I had also on my little finger a plain band of gold (но еще на мизинце у меня было простое золотое кольцо; band – тесьма, лента; обод, обруч) engraved with the motto of our family: “Nil Quae Feci” (с выгравированным /на нем/ девизом нашего рода: “Ничто не сделано” /лат./). This I took off and put on her, and signed to her to let me go (его я снял и надел ей на /палец/, и знаком показал, что хочу уйти: «чтобы позволила мне уйти»). And she, understanding, stood away and watched me with dimmed eyes (и она понимающе отступила, смотря на меня потускневшим взором).

“Wear that ring, even though you wear another when you are queen (носи это кольцо, даже если будешь носить другое, когда станешь королевой),” I said.

“Whatever else I wear, this I will wear till I die and after (какое бы другое я ни носила, это я буду носить до самой смерти и после),” said she, as she kissed the ring (сказала она, поцеловав кольцо).

It was late when we rose from conference, and I betook me to the princess’s apartments. She was pensive that evening; yet, when I left her, she flung her arms about me and grew, for an instant, bashfully radiant as she slipped a ring on my finger. I was wearing the King’s ring; but I had also on my little finger a plain band of gold engraved with the motto of our family: “Nil Quae Feci.” This I took off and put on her, and signed to her to let me go. And she, understanding, stood away and watched me with dimmed eyes.

“Wear that ring, even though you wear another when you are queen,” I said.

“Whatever else I wear, this I will wear till I die and after,” said she, as she kissed the ring.

The night came fine and clear (наступила ночь, ясная и тихая; fine – хороший, отличный; ясный, сухой /о погоде/). I had prayed for dirty weather (я молился, чтобы погода была ненастной; dirty – грязный; ненастный), such as had favoured my previous voyage in the moat (такой, какая благоприятствовала мне в предыдущем путешествии через ров), but Fortune was this time against me (но судьба в этот раз оказалась против меня). Still I reckoned that by keeping close under the wall and in the shadow (тем не менее, я рассчитывал, что /если буду/ держаться близко к стенам и в тени) I could escape detection from the windows of the ch^ateau (меня могут не заметить: «я мог бы избежать обнаружения» из окон замка) that looked out on the scene of my efforts (из которых просматривалось то место, /где я собирался/ действовать; to look – смотреть, глядеть; выходить на, быть обращенным на; effort – усилие). If they searched the moat, indeed, my scheme must fail (если они осмотрят ров, тогда, конечно, мой замысел не удастся: «должен потерпеть неудачу»; to search – искать; обыскивать, осматривать); but I did not think they would (но я не думал, что они станут /это делать/). They had made “Jacob’s Ladder” secure against attack (они надежно защитили «лестницу Иакова» от нападения). Johann had himself helped to fix it closely to the masonry on the under side (Иоганн сам помог установить ее близко к кирпичной кладке с нижней стороны; to fix – укреплять, закреплять, устанавливать /ср. фиксировать/), so that it could not now be moved from below any more than from above (так что ее нельзя было сдвинуть ни снизу, ни сверху). An assault with explosives or a long battering with picks alone could displace it (только взрывчатка или длительные удары кайлом могли сдвинуть ее; alone – в одиночестве, наедине; только, исключительно /усил./; to displace – перемещать; place – место), and the noise involved in either of these operations put them out of the question (но /из-за/ шума, /который/ вызвали бы оба эти действия, о них не могло быть и речи; to involve – вовлекать, втягивать; влечь за собой, вызывать; out of the question – не может быть и речи, совершенно исключено). What harm, then, could a man do in the moat (тогда какой вред мог бы причинить человек во рву)?

The night came fine and clear. I had prayed for dirty weather, such as had favoured my previous voyage in the moat, but Fortune was this time against me. Still I reckoned that by keeping close under the wall and in the shadow I could escape detection from the windows of the ch^ateau that looked out on the scene of my efforts. If they searched the moat, indeed, my scheme must fail; but I did not think they would. They had made “Jacob’s Ladder” secure against attack. Johann had himself helped to fix it closely to the masonry on the under side, so that it could not now be moved from below any more than from above. An assault with explosives or a long battering with picks alone could displace it, and the noise involved in either of these operations put them out of the question. What harm, then, could a man do in the moat?