В комнате, где она находилась, мебели почти не было. Лишь кровать-«полуторка», старое потрёпанное кресло, заваленное вещами, в основном, женскими… Какие-то спортивные штаны, блузка, белые носки и ещё что-то непонятное… Да большой сервант (почти во всю стену) под стеклом которого красуется хрустальная посуда, а полки под завязку набиты книгами. Таня зачем-то наскоро пробежалась по их корешкам: почти полная собрание Харуки Мураками, несколько книг Коэльо, Ремарка, Кафки, парочка – Вербера, много Стругацких; на отдельной полке – учебники по медицине (тут Таня вспомнила, что Саша упоминал о Настиной учёбе в меде и интернатуре)… И ещё – куча совершенно разных по стилям и направлениям книг, по разнообразию и непохожести которых можно было сделать вывод, что собирал их человек, не имеющий своего вкуса, но активно его ищущий.

Закончив с сервантом, девушка перебралась ко столу, на котором величаво восседал компьютер. Она коснулась кнопок клавиатуры – на пальцах остались точки серой пыли. И правда, присмотревшись, Таня различила толстенный слой пыли и на столе, и на мониторе, и даже на самом серванте. Возникло такое ощущение, что здесь на самом деле никто не живёт.

Девушка осветила над самым столом стену, где висела большая фотография в рамочке. Там Саша в своём обычном (или, по крайней мере, в очень на него похожем) костюме, счастливо улыбаясь, обнимает невысокую, достающую лишь до его плеч, блондинку в свадебном платье. Оба искренне счастливы и готовы в любую секунду взорваться только что приобретенной радостью…

Только сейчас увидев это фото, Таня поняла причину своей тревоги. Она боялась отыскать здесь правду и теперь получила по заслугам за своё любопытство и нетерпение… Этот человек на фотографии был вовсе не Саша… То есть в оболочке Саши – то же лицо, та же длинная шея, и даже причёска почти одна… Но всё же это был совсем не тот Саша, что каждый день приходил на работу, что провёл с ней ту ночь, не тот, которому она кричала вслед, прося обернуться… Это были два совсем разных человека – на фотографии – живой, полный сил и готовый стать счастливым Александр и его полная противоположность, словно бы половина его настоящего, лишь его малая часть, опустошённый и живущий будто бы просто так, по инерции, Саша… Таня никогда не видела, чтобы он так улыбался, как он это делает на фотографии – словно живой.

Таня смотрела на образ когда-то существовавшего человека, и ей становило ещё страшнее, чем в начале, когда она ступала в неизвестность… Хотя она и не могла понять, откуда, как ей удалось увидеть, почувствовать всю эту разницу, подметить эти мелкие, но значительные нюансы, сомнений, что они не являются плодами воображения, а соответствуют действительности, не было.

Обернувшись, она начала светить по сторонам, стараясь увидеть комнату в целом, а не по частям, как до этого… Ей казалось, что только так она сможет понять что-то важное, что от неё ускользало всё это время. Диван… Разбросанные в кресле вещи… Книги невпопад… Слой пыли на столе… Запах пустоты и заброшенности… Всё это напоминало пародию на жизнь, её жалкую имитацию, декорации к малобюджетному фильму… Словно всё специально оставили в таком положении, как оно могло бы быть в обычной жизни… И с тех пор так ни разу и не прикоснулись к вещам и мебели.

Вдруг образ, яркий и реальный, будто Таня наблюдала со стороны, заставил её отшатнуться, чуть не упав… Она представила… Нет, увидела, как он заходит в квартиру, стягивает с себя куртку и ботинки, проходит в эту самую комнату и садится на ковёр в единственном свободном от мебели углу… И наблюдает от– туда, сквозь темноту, за силуэтами, очертаниями вещей, словно охотясь за прошлым…

Что-то важное, буквально разрывающее Танино сознание на части, было совсем близко… Осталось только протянуть руку и взять… Повинуясь толкающей вперёд интуиции, она начала открывать нетронутые до этого ящики серванта… Один за другим… Сама не зная, что именно ищет…

В первом были какие-то тетради… «Не здесь!».

Во втором оказалось женское нижнее бельё… «Не здесь!».

В третьем – какие-то провода, подзарядка для мобильника и толстая инструкция к домашнему кинотеатру… «Тоже не здесь!».

Тогда она передвинулась чуть левее и начала шарить в соседних ящичках… То, что она искала, оказалось в самом первом. Таня полностью его выдвинула и положила на пол, чтобы легче было копаться в найденном. Одной рукой она подсвечивала вспышкой мобильника, другой – ковырялась в фотоальбомах, документах, ксерокопиях чего-то… Чувствуя, что подошла вплотную к ответам.

На самом дне, в целлофановом файле лежали Настины документы: паспорт, свидетельство о рождении, трудовая книжка… А ещё – маленький листик, размером не больше компакт-диска. Таня начала читать напечатанные на нём слова и цифры… И вдруг ей перестало хватать воздуха… Но она читала дальше, не смея остановиться… Разглядывая размытые из-за слёз буквы… Борясь с дикой головной болью и желанием убежать…

«Гражданка такая-то, стольких-то лет, такого-то числа такого-то года во столько-то часов столько-то минут скончалась по причине такой-то. Смерть была зарегистрирована в отделении таком-то, такой-то больницы, города такого-то. Факт смерти занесён в государственный реестр врачом таким-то под номером таким-то. Подпись… Печать…»

Настя носила ту же фамилию, что и муж. Он как-то рассказывал, как она долго не могла решить – оставить девичью или взять Сашину. Кажется, они по этому поводу как-то даже сильно разругались…

Таня сидела на полу, задыхаясь, утопая в слезах и обиде…

– Ну почему?.. Почему же? – не переставая, шептала она, – Почему?..

Находиться в этой квартире было уже нельзя. Поэтому, даже не закрыв за собой двери, она выбежала на улицу и села на лавке у подъезда. Но даже здесь ей казалось, будто окна той квартиры наблюдают за ней, укоряя за то, что нарушила тишину и спокойствие…