– Если ты просто признаешь, что у тебя проблемы с Малфоем, это не сделает тебя слабой.

– Знаю, - нахмурилась она.
– Но ничего не признаю. Как я могу признать что-то, что вообще невозможно признать, потому что его не существует!

– Что?

– У меня все нормально, - Гермиона, глубоко вздохнув, нахмурилась.
– Все в порядке, и тебе придется с этим смириться. Малфой ни для чего меня не исполь...

– Мы знаем, Гермиона. Например, что ты тогда сделала весь график. Все четыре факультета.

Гермиона залилась пурпурным румянцем.
– Все что? Я... не... не помню, чтобы делала все четыре...

– Слушай, тебе не обязательно врать, - сказал Гарри.
– Именно это я и пытаюсь объяснить.

– Я не вру!
– сердито покраснев, огрызнулась она.
– Может, я в тот раз и сделала больше, чем свою половину, но это не значит, что я должна все это тебе рассказывать.

– Я твой лучший друг, - сказал Гарри.
– Я и Рон. Мы друзья, и ты можешь говорить нам абсолютно все.

– И что конкретно вы бы сделали?
– насмешливо поморщилась Гермиона.
– Похлопали бы меня по спине и посоветовали забить на это?
– Она помотала головой.
– Вы бы помчались прямо к Малфою и...
– Гермиона вдруг замолчала, широко раскрыв глаза.
– А откуда вы вообще знаете?

Гарри вздохнул.
– Мы с ним поцапались на прошлой неделе.

–  Поцапались?

– Наговорили всякого.

– Всякого?

– Какое это имеет значение?

– Господи, - Гермиона не могла скрыть досады.
– Это имеет такое же значение, как для тебя - знать про всю эту не относящуюся к делу чушь про префектов и графики.

– Вряд ли это не относится к делу...

– Что у вас случилось?

– Он сказал, что заставил тебя сделать это за него, вот и все.

Гермиона опустила глаза. Ветер слегка утих, и бледное солнце начинало закатываться за деревья. Стало холоднее. И ей было стыдно.
– Я не хотела делать его половину, - пробормотала она.
– Я бы заставила его, но было слишком поздно, и профессор....

– Тебе надо было сказать нам, - сказал Гарри.
– Я понимаю, что это просто дурацкий график, но я мог бы что-нибудь сделать.

– Слушай, - выдохнула она.
– В этом вся проблема.

Гарри подождал, но она молчала.

– Проблема?
– переспросил он.

– Я буду вам все рассказывать, если ты согласишься не пытаться каждый раз «что-нибудь сделать».

– Я только...

– Или так, или буду молчать, как рыба, и все останется, как есть. Я не хочу беспокоиться еще и о том, как бы не стать причиной ваших разборок. Мне и без того забот хватает.
– Гермиона говорила медленно и отчетливо. Гарри знал этот тон. Вряд ли она передумает.

– Если не дойдет до рукоприкладства, - пробормотал он.

– Малфой, конечно, ублюдок, но не думаю, что он может ударить девочку.

– Ты не можешь быть в этом уверена.

– Я думаю, могу.

Гарри посмотрел на свои ботинки, пнул кучу опавших листьев, засунул руки в карманы и сжал кулаки.
– Так, это все?

– Я не знаю, - ответила Гермиона.
– Все?

– Наверное.

– Больше ничего не хочешь сказать?
– спросила она.
– Потому что ты должен сказать это сейчас. Я не хочу, чтобы это тянулось дальше и расстраивало Рона.

– Он что, тебе жаловался?

– Тебя это удивляет?

– Нет.

– Так у нас все в порядке?
– Гермиона заметила, что он смотрит в сторону. Она помедлила и спросила, понизив голос: - Гарри?