И всё же, он остановился. Оставаясь стоять спиной к ней.

– Вообще-то, я не должна была тебе рассказывать… - она продолжила говорить. Она не стала приближаться и ей приходилась повышать голос под натиском ревущего у стен замка ветра. – Но после… после того, как он ударил меня…я просто… С меня хватило, понимаешь? Мне жаль, что он заставил меня сделать такое, но…

– Вот только не надо, Паркинсон, - резко перебил её Гарри, поворачиваясь к ней лицом. – Не смей, твою мать, даже заикаться о том, как тебе жаль! Ты прогнила до своего, бл*, основания. Абсолютная мерзость, Паркинсон, – он должен был уничтожить ее так же, как она уничтожила Гермиону. – И знаешь что? Ни хрена удивительного в том, что, трахая тебя, Малфой выкрикивает имена других девчонок! Ты омерзительна! Даже для таких, как он! Мне и разговаривать с тобой противно!

Панси тихо шмыгнула носом. Это прозвучало отчетливо, и явно не было осознанным. Но, темнее менее, даже если Гарри едва ли допускал это. – Не считаешь ли ты, что мы стоим друг друга? – с горечью усмехнулась она. – Драко и я. Идеальная парочка, не так ли? – он уже слышал, как к ее голосу примешались слезы.

– Мне не срать, - издевательски произнёс Гарри.
– Поверь мне, Паркинсон, скажи Гермиона хоть слово, и ты заплатишь. Вы обе – ты и Булстроуд. Нет, не будет кулаков и всего того, что пришлось перенести Гермионе. Как только появится возможность, я сделаю так, что ты свалишь отсюда к чертям собачьим и не сможешь больше вернуться обратно.

– Ну и отлично! – воскликнула она, потирая ладонью нос. – Катись на хер, Поттер! И делай, что тебе взбредёт в твою грёбаную башку! Всё равно мне терять нечего! Я потеряла абсолютно всё! И только из-за твоей грязнокровной шлюхи!

– Не смей больше так называть ее! – заорал Гарри. – Не подходи к ней ближе, чем на двадцать шагов, Паркинсон! Уяснила?!

– А как насчёт Драко? – завопила она. – Могу поспорить, он всё еще делает с ней, что захочет! А ты и предпринять ничего не в силах, так? Ведь она не позволит тебе вмешаться! Но вы оба понятия не имеете, на что он способен!

– Уж поверь, я знаю…

– Тогда ты должно быть в курсе, что это была его долбаная затея - выбить всё магловское дерьмо из твоей маленькой, драгоценной Грейнджер!

Дыхание Гарри сбилось.

– Он сам подошёл ко мне, - выкрикивала Панси, топая ногой по земле. Её волосы разметались по мокрому от слёз лицу. – Сказал, что жалеет обо всём, что у них было, что нужно что-то предпринять, чтобы восстановить равновесие! Слышал ли ты от него нечто подобное раньше, Поттер? Что нужно восстановить гребаное равновесие? Уж поверь мне, он повторил это много раз! Но у меня нет достаточно доказательств, что это была его идея, о нет, куда там! Он сказал, чтобы я устроила всё так, словно у меня счёты с Грейнджер – типа я злюсь на неё, ревную к ней и прочее – потому что он не хотел рисковать своей хреновой должностью старосты! А потом он сказал, что как только… как только дело будет сделано, между ними всё будет кончено. Он будет обращаться с ней так, как и прежде – как с полнейшим дерьмом! А он вышел бы сухим из воды, в то время как она поплатится за все те неприятности, что устроила ему!

Гарри начало трясти.

– А потом он сказал нам с Миллисент вызвать её на разговор. И высказать ей всё в лицо – какой на самой деле грязной магловской шлюхой она является! А знаешь, почему он попросил меня сделать это?!
– …истеричный смех… - Потому что, видите ли, он не бьёт девчонок! – она засмеялась ещё громче. – Нет, ты представляешь? Драко Малфой не бьёт девчонок! – она снова вытерла лицо, ветер отчаянно разметал ее волосы по воздуху. – Хотя его принципы меняются с охренительной скоростью! – она указала пальцем в синяк на лице. – Ты, должно быть, считаешь, что это заслуга Грейнджер?
– зарычала Панси.
– Но нет. Это сделал этот ублюдок Малфой! Спросишь почему? Да потому что, видите ли, он передумал, Поттер! До него вдруг снизошло, что он не хотел, чтобы с ней что-то произошло! Но было уже поздно! И поэтому он пошёл искать её, - по её лицу текли слёзы… - Откуда, по-твоему, ему было знать, куда идти? Откуда, по-твоему, ему было знать, где ее искать прежде всего? А потом он, очевидно, вылечил её! Вот только скажи мне, Поттер, ты ведь знаешь настоящего Драко. Так какого хрена, он потратил своё драгоценное время на то, чтобы вылечить её? Возможно, он хотел таким образом загладить какую-то свою вину?!

Гарри смотрел на неё в упор. Полностью опустошённый. Слишком много всего. Слишком много, и он не знал, как выбираться из этого всего. Он не знал чему верить.

– Я не отрицаю, возможно, он изменился, - плакала Панси.
– Прежний Драко мог бы справиться и сам, не чувствуя даже толики того жалкого сожаления, и всё же он заставил нас это сделать. И … да, возможно у него есть какие-то чувства к ней, как бы больно ни было – я это признаю. Потому что прежний Драко ни о чём бы ни сожалел, он бы не рисковал своей репутацией, ради того чтобы помочь ей. Он явно не соображает, как сильно увлёкся это грёбаной сукой, - …яростно помотала головой, прижимая ладони к вискам… - Знаешь, он сказал мне…что если я всё сделаю, мы снова будем вместе! Представляешь? А когда я нашла его… сказала, что дело сделано… он ударил меня. Просто …. Взял и ударил.

Панси упала на колени.

Гарри больше не мог смотреть на неё. Не мог вообще сфокусировать свой взгляд на чём-либо. Мысли, обвинения, предубеждения – в голове всё перемешалось.

Он не понимал. Ведь ещё до того, как выяснилась причастность Панси, Гарри думал, что Драко ответственен за это, и даже если он был вынужден поверить Малфою – почему он с таким трудом принял откровения Гермионы? Почему ему стоило неимоверных усилий поверить, что они говорили чистую правду?

Потому что они были вынуждены. Гарри знал точно – Малфой ни черта не изменился. Он всё ещё был сыном – мёртвого или живого,- но Пожирателя смерти. И Гарри был убеждён – у Малфоя нет шансов исправиться. Он слишком далеко ушёл. Он практически болен.

А что если так и было. Что если после произошедшего, он действительно сожалел. Ублюдок точно умом тронулся. И эти его внезапные чувства к Гермионе просто сбивали с толку. И всё же, это был Драко Малфой. Тот самый парень, из-за которого кровь в жилах стыла.