– Садись. Так куда идешь?

– Нет, – я отступила на шаг назад. – К подруге.

Стас медленно слез с квадроцикла, снял шлем, положил его на сидение. Мы смотрели друг на друга.

Вдруг он резко дернулся ко мне. Схватил меня и поднял в воздух.

– Пусти меня! – закричала я.

– Если я говорю, чтобы ты села, значит, ты сядешь, – отрезал он и потащил меня к квадроциклу. Он усадил меня на сидение. Руки тряслись. Я не понимала этого человека. Что ему от меня нужно? Разные чувства смешались в один ком – страх, презрение, любопытство, и, стыдно признаться, восхищение. Да. Я восхищалась Стасом. Его фигура, манеры, властный голос… Все вызывало в нем восхищение, и одновременно презрение.

«Не забывай, он – твой враг. Помни, что он уничтожает тебя».

– Надевай шлем, – он протянул мне шлем. Какая забота!

Я одела шлем и запуталась в ремешках.

Стас хмыкнул.

Подошел ко мне и сам застегнул ремешок. Сел вперед.

Я отодвинулась как можно дальше. Мне не хотелось прислоняться к нему.

Схватилась руками за перекладины сзади.

– Куда везти? К Дашке? – спросил он.

– Да, – ответила я.

– Мог бы и не спрашивать, – хмыкнул он. – У тебя больше нет подруг.

Я удивилась – он что, отслеживает моих друзей?

И он рванул с места.

Замелькали дома. В ушах свистел ветер. Мне было очень страшно – казалось, малейшая кочка – и я вылечу с сидения и размажусь по асфальту.

На нас удивленно смотрели люди. Мне было приятно, что они смотрят.

Но тут он свернул с асфальта и поехал по проселочной дороге, затем мы выехали на поле.

– Но Дашка живет в другой стороне! – закричала я.

– Знаю, – он повернулся ко мне. – Мне хотелось покататься!

Мне стало страшно. Куда он меня везет?

Он остановился в поле. Я сидела, не шевелясь. Он слез с сиденья, достал сигареты.

– Куда ты меня привез? – спросила я.

– В поле. Что, не видишь? – хмыкнул он.

Я слезла с квадроцикла. Спряталась за ним. Стала снимать шлем – и снова запуталась в ремешках.

– Бестолочь, – зашипел Стас и подошел ко мне. Резким движением расстегнул ремешок и снял с меня шлем.

Мне хотелось заплакать. Меня захлестнула волна чувств. Бестолочь – так мы друг друга назвали в детстве, так же шипели, подражая голосам наших бабушек и дедушек.

И в один миг все презрение, все отвращение к Стасу пропали. Я посмотрела на него другими глазами. С ним что-то происходило, он был очень нервным. Руки тряслись, стеклянные глаза бегали из стороны в сторону. Он сильно нервничал, будто что-то произошло незадолго до моего появления.

– Зачем ты привез меня сюда?

– Просто постой рядом и помолчи.

Но молчать я не хотела. Слишком долго я молчала.

– Что с тобой? Ты какой-то странный.

Он усмехнулся.

– Я теперь все время такой. Ты даже не представляешь, что со мной сейчас происходит.

Он озабоченно смотрел в сторону и втягивал сигаретный дым. Он о чем-то думал, но явно не о нас с ним. Что-то происходило в его жизни, может быть, какие-то проблемы, ситуации. Приехав сюда на поле, ему захотелось расслабиться, уйти от всего этого, побыть одному. Но… Зачем он потащил с собой меня? Человека, которого он ненавидит?

– Вижу, что что-то не так. У тебя какие-то проблемы, и ты захотел побыть один. Но не понимаю, зачем ты потащил меня с собой.

– И не поймешь, – резко оборвал он.

– Ты ненавидишь меня, – устало сказала я. – И лучше бы ты взял с собой кого-то, с кем тебе спокойней.

– Я? Ненавижу тебя? – он удивленно посмотрел на меня.

– Да, – недоуменно продолжила я. – Ненавидишь.

– Ха! Да ты ни черта не знаешь! – высокомерно протянул он. – Ты даже не представляешь, что творится у меня в голове.

– Я знаю только, что ты пытаешься разрушить мою жизнь, – устало сказала я и посмотрела на него: что он ответит?

Он кивнул.

– Не без этого.

Я не верила своим ушам! Он так спокойно признался в этом, как будто мы говорили о чем-то очевидном.

– Я знаю, что это ты вывесил везде в интернете мою анкету и телефон. Зачем? Зачем ты все это делаешь?

–Ты не представляешь, как это успокаивает, – он улыбнулся мне своей акульей улыбкой. Я задрожала.

– Оставь меня в покое, – тихо сказала я. – Не рушь меня. Оставь.

– Ха! – хмыкнул он. – Томочка, как я могу выбросить любимую игрушку? – он сказал это так ласково, как будто общался с любимой девушкой. – Нет.