— Шимановский?

Трое парней (больше двух для массовки пока не нужно) неспешно подошли и окинули нас оценивающим взглядом. А мою спутницу при этом еще и раздевающим.

— Слушаю? — перешел я весь во внимание, пытаясь создать для себя подробное представление, что есть такое этот Адриано.

Среднего роста, типичный латинос с привлекательными чертами лица и длинными черными волосами. Он не был накачан и перекачан, как Толстый, и вообще я не сказал бы, что это спортивный юноша. Развитый, да. Занимается, как и все на Венере. Но в меру. Взгляд его не был надменным, как я мысленно представлял его дома, пока читал досье — видно, тяжелая жизнь бастарда его все-таки обтесала. Можно было бы сказать, что мы с ним очень похоже, в смысле он и я — прежний… Но в его глазах я прочел нечто, что мне не понравилось.

Передо мной стоял человек, готовый, в отличие от меня, на все, ради цели. В том числе, готовый идти по трупам, как врагов, так и друзей. Готовый доказать другим, что он лучше, круче, и не потерпит в свой адрес неуважения или оскорбления, чего бы это ни стоило. На самом деле не такие страшные качества, если бы не одно "но". Щадить кого-то на своем пути, признавать чье-то право на то же самое, он не собирался. Для него был важен только он сам, как планета, центр вселенной; остальные представляли собой лишь инструменты, механизмы достижения своих целей. И именно это, несмотря на общий положительный, и, что говорить, располагающий к себе вид, вызывало в нем отторжение.

Рядом стояло два "кивалы", "массовка", которых я определил как таких же бастардов, правда, отцы которых не из первого десятка, и даже, вероятно, не из первой сотни. Но которые пойдут за своим лидером до конца, потому, что больше они на фиг в этой жизни никому не нужны. Эти были накаченные, "силовики", но с обоими я бы справился в легкую, не говоря уже о Пауле.

— Я знаю, кто ты, — выдавил Адриано дружескую улыбку — он явно собирался наводить мосты и не хотел ссориться. Во всяком случае, сейчас.

— Я тоже знаю, кто ты, — сухо пробормотал я в ответ.

— Это обязательно? — кивнул он на мою спутницу, как на предмет мебели. Я взглядом проследил за его рукой, уставленной четко в шеврон корпуса. Пожал плечами.

— Мне кажется, или там внизу у входа сидит несколько горилл твоего отца с запрещенным вооружением?

Тема была закрыта, у каждого из нас своя охрана, с поправкой на то, что моя Паула тяжелое оружие не проносила и законов не нарушала. Ну, почти.

— Зачем ты вернулся? Для чего? — перешел Адриано к делу.

— Не уверен, что готов брать тебя в духовники, — бесстрастно покачал я головой.

По его лицу пробежала тень, но он сдержался.

— Ты не понял, Хуан. Я не хочу враждовать. Я знаю, у вас были терки с Кампосом. Но я не Кампос, и мне ты не мешаешь.

— Зато ты мешаешь мне, — выдавил я доброжелательную улыбку. — Адриано, ты обидел здесь многих людей. Очень многих. И почти все они — мои друзья.

— Трущобная быдлогвардия Селесты? — удивленно выкатил он глаза.

По моему лицу промелькнула тень, но развивать тему я не стал, ограничившись тезисами:

— Это мои друзья, Адриано. И это моя школа. Понимаю, у тебя был невелик выбор, куда идти, школ подходящего класса в городе осталось не так много, но это твои трудности.

— Это МОЯ школа, — сделал я ударение на слове "моя", — и никто без моего ведома не будет здесь устанавливать свои порядки. Ты понимаешь, о чем я?

— А не много ты на себя берешь, Чико, — усмехнулся он. Видать, запала в душу оговорка Паулы.

Я отрицательно покачал головой.

— Я вернулся ради тебя. Устал от жалоб в твой адрес. Возможно, тебе лично ничего сделать не удастся, не позволит… Тетушка. Но твоя жизнь превратится в ад, Адриано. Это я тебе обещаю. Ты ведь тоже ничего не сможешь сделать мне, не так ли?

Мельком оглядел лица поддерживающей его "массовки". В глазах парней появился легкий испуг. На ум пришла древняя поговорка из книги афоризмов: "Паны дерутся, у холопов чубы летят".

И действительно, мотивация у холопов колоссальная. Для своей "массовки" Адриано — лидер, шанс быть нужными и куда-то пролезть в дальнейшей безрадостной жизни бастардов не особо влиятельных аристократов. Для титуляров же война с ними — дело принципа, и многие всерьез готовы положить на алтарь борьбы все, что угодно. Плюс, незримая поддержка клана Веласкес, который больше не позволит, чтобы с ними обращались, как Витковский со мной в свое время.

Так что мои слова не стоит воспринимать как пустое бахвальство, при желании я мог бы устроить ему "сладкую" и "веселую" жизнь. И то, что не намерен ждать неизвестно сколько в достижении цели, а собираюсь форсировать события, Адриано знать совершенно не нужно.

— Твои условия? — перешел он к делу, и я почувствовал голос крови. Сын человека, входящего в топ-5 самых богатых и влиятельных людей Венеры, должен иметь деловую хватку.

— Ты извиняешься, — прищурил я глаза, оценивая его реакцию. — Я соберу своих друзей, всех, кого ты успел обидеть, а так же тех, кого еще не успел, и ты произносишь пламенную речь, как сильно раскаиваешься за содеянное. После чего забываешь, что это такое — обижать титуляров.