Кроме того, когда-то же мне придется встретиться с библиотекой лицом к лицу, ведь так?

Ну, я не смогла. Я едва успела добраться до приемного ящика[5] на парковке, как на меня обрушился приступ панической атаки. Стоило лишь представить как придется встречаться взглядом со своими бывшими коллегами, как буду брать книги стоя по другую сторону стола, как посмотрю в глаза миссис Стабблфилд и увижу неправильно расставленные Поузи книги. Я просто не смогла.

Так что я сунула свои книги в ящик для приемки и сбежала как маленькая девочка. Потребовалось миновать несколько кварталов прежде чем я поняла, что забыла свою машину – что, в общем-то, уже становилось чем-то вроде привычки. Я притормозила в захудалой части Мэйн-Стрит с ее большими ветшающими кирпичными зданиями, оставшимися со времен строительного бума в городе. Когда я была маленькой, родители обходили стороной эту часть города, а мама рисовала мне жуткие перспективы того, что могло бы со мной произойти, если я не буду следовать их примеру. И сейчас, бредя по темной, заросшей сорняками улице, я могла понять почему. Я миновала несколько ломбардов, винных магазинов, магазин с картонной вывеской в окне с незамысловатой надписью «Видео». И на углу, я заметила небольшую синюю вывеску с облупленной золотистой надписью «Необычайные книги».

Хаф-Мун Холлоуские литературные каналы ограничивались дышащим на ладан отдельчиком «Уолденбукс»[6] и библиотекой. Как в этом городе мог находиться книжный магазин, о существовании которого я не имела представления? Конечно, это место не выглядело так, словно числилось среди членов местной торговой палаты[7].

Совершенно уверенная, что окажусь сейчас в хитро замаскированном книжно магазине для взрослых, я толкнула дверь. Старый коровий колокольчик звякнул над дверью, когда я вошла. Это была пещера литературных сокровищ Али Бабы, несмотря на ужасно плохое освещение, мое сверхчеловеческое зрение улавливало мерцание их потрескавшихся корешков. Я обожала старые издания на грани библиофилии, но эти - страдали от порчи и разрушения. Я проходила вдоль полок, водя пальцами по переплетам. Магазинчик мог предложил все, что душе угодно: от рукописей шестнадцатого столетия, вручную скопированных монахами, до старых комиксов «Баек из Склепа»[8] - обнаружение и того и другого было подобно маленькому чуду.

Свисающие с потолка пучки трав, свечи, всех форм и цветов, и разбросанные тут и там кристаллические жеоды[9] только добавляли атмосферы нарочитого беспорядка. Не было заметно ни малейших признаков усилий помочь клиентам хоть как-то сориентироваться, в какой стороне что расположено. К тому же, казалось, никакой предметной классификации и в помине не существовало. Книги по астральной проекции стояли вперемешку с книгами по разведению трав. Книги по проблемам послесмертного налогообложения чередовались с руководствами по надлежащему уходу и кормлению Йети[10].

Я подняла оранжевую книгу в мягкой обложке, называющуюся «Руководство по Вампиризму для чайников».

– Официальное заявление: вампиры превратились в пошлую попсу, - пробормотала я, ни к кому конкретно не обращаясь, поскольку, казалось, что больше в помещении никого и не было.

Я зарылась в книги. Среди них имелось несколько полезных экземпляров, но нужен был острый глаз, чтобы их отыскать.

«Оборотни: Лучшие друзья Вампиров или Враги?»

«Справочник Заклинаний Самообороны».

«От Клыков до Фейри: Необычные создания Среднего Запада Северной Америки».

«50 Способов Добавить Разнообразия к Вашей Немертвой Диете».

«Бок о бок с Мертвыми: Как Успешно Устроиться в Доме с Привидениями».

И, вероятно, самое причудливое название: «Вторники с Морри».

Я была настолько поглощена своей задачей, что не заметила постороннего присутствия за спиной, пока не услышала вопрос:

– О, здравствуйте, что вы делаете?

Я повернулась, и увидела тощего пожилого джентльмена, с морщинистым, но все еще приятным лицом. Он был одет в серый кардиган[11] с неправильно застегнутыми пуговицами и коричневые вельветовые штаны, поддерживаемые черным кожаным поясом и ярко-красными подтяжками. Торчавшая за ухом Монбланская ручка практически терялась в кудрявом гнезде седых волос. Пара бифокальных очков, подремонтированных белой изоляционной лентой и канцелярской скрепкой, высоко восседали на лысеющей макушке.

Я опустила взгляд и обнаружила шаткие стопки книг у себя в руках. Я даже не сразу поняла, что провела около получаса, распределяя книги по художественной и научной литературе, по автору и предмету. Так, как будто я впала в какой-то алфавитно-сортировочный транс.

Я опустила книги на пол.

– Простите. Я - настоящий фрик. Раньше я работала в библиотеке, и просто с ума схожу, когда вижу так хаотично расположенные книги.

– Очень милая привычка. Знаете, в задней части магазина есть еще полки, - усмехнулся он. Следуя совету Габриеля, я обострила суперчувства в поисках чего-то необычного. Ничего не было. Он был 100-процентным человеком, просто забавным стариком, который любил всякие странные штуки.

– Должно быть, я - самый грубый клиент, который вам когда-либо попадался, - простонала я, откладывая книги.

Он хихикнул.

– Нет, это титул принадлежит Эдвине Майерс, ужасной женщине, которая каждые пару лет пытается заставить меня закрыть магазин, обвиняя в том, что я оказываю плохое влияние. Хотя, на кого я влияю, ума не приложу.
– Он кивнул на пустой магазин.

– Я живу в Холлоу всю свою жизнь. Как так вышло, я не знала об этом месте?
– спросила я.

– Ну, я не даю объявлений в «Желтых Страницах». И в Холлоу поддерживается стабильный интерес к оккультной литературе. Коммерческая выгода для меня - не главное. Мне нравится думать о магазине как об одном из тех мистических мест, которые вы всегда проходите мимо, если не знаете об их местоположении наверняка.

– Но я же его нашла.

– Да, вы нашли. Гилберт Уэйнрайт, между прочим, - представился он, протягивая руку.

– Джейн Джеймсон.
– Я протянула собственную длань, чтобы обменяться рукопожатием, и не сдержала вопля, когда пальцы коснулись серебряного кольца, которое он носил на среднем пальце. Я взвыла, клыки мгновенно удлинились. Полагаю это такой защитный механизм, вроде срывающегося с языка проклятия, когда хватаетесь за горячую железку. Я отдернула руку и уставилась на исчезающую с ладони грязно-серую полоску.