А Москва не отвечает на наши письма по поводу «Пятилетки», и мы не знаем, как она реагировала на наше предложение.

Извините, что я не ответил на Ваше письмо по поводу моего предложения, касающегося Вас и картины «Пятилетка», но это оттого, что все мои силы были нужны производству.

Я не посылаю Вам либретто заграничной части и проекта картины, ибо думаю, что все это может попасться на глаза «кому не нужно», и тогда не придется осуществить наши планы. Очень ведь легко испортить такое «тонкое дело».

Что же касается Ваших опасений по поводу трудностей и недостаточной остроты материала, то мне кажется, что это оттого, что Вы недостаточно знаете наши намерения и практические планы.

На наш взгляд, план работы в США получится очень практично, экономно и интересно.

28-го сего месяца в Нью-Йорк едет один наш друг, и он привезет с собой наши сценарии и проекты. Очень жалею, что Вас уже не будет к этому моменту и вы не сможете почитать и посоветовать нам.

Если Вы все же уедете, то нам придется путешествовать по Штатам в нашем замечательном «Кадиллаке» сиротами, т. е. без Вас, что, конечно, гораздо хуже.

Я надеюсь получить ответ из Москвы дней через 10, ибо отправил сценарий частей, касающихся САСШ, и проект картины довольно давно, но, принимая во внимание «молниеносность» московских ответов, надо запастись терпением.

Сейчас мне не удается работать над «Пятилеткой», ибо примерно 20 часов в сутки уходит на мексиканскую картину, но при первой же возможности я окончу свои намерения, и тогда всем, и Вам в том числе, станет ясно, что это сценарий именно той картины, в которой есть нужда не только в СССР, но и во всем мире.

Ибо эта картина о сравнении систем: КАПИТАЛИСТИЧЕСКОЙ и СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ [216] .

Если Вас картина эта будет интересовать независимо от событий и Вашего отношения к ней, то Вы мне черкните, и я смогу прислать Вам сценарий в Германию [217] .

А очень, очень жаль, что не выходит у нас с Вами общая работа по этой картине и Вы уезжаете от нас.

А также очень жаль, что так мало времени и так сильна усталость, что нет возможности по-человечески написать все, что надо было бы.

Когда так много работаешь и сидишь за рулем автомобиля, то и мысли как будто по-шоферски высказываются, а я не знаю, понятен ли до конца шоферский язык.

Но так или иначе, дорогой Лев Исаакович, желаю Вам «ни пуха, ни пера» и всего наилучшего Вам в пути, отдыхе и работе.

Надеюсь (уж если не в Нью-Йорке, так в Москве) встретить Вас таким же хорошим другом и самолично отблагодарить за все, что Вы сделали для нашей компании.

И не только отблагодарить, но и отплатить, чем можно.

Итак, жму руку, до «скорого свидания».

Ваш Гриша.

Г. АЛЕКСАНДРОВ – Э. СИНКЛЕРУ

24 января 1932 г.

Кимбро остановил съемки. Картина не будет успешной, если съемки не будут возобновлены. Мы рекомендуем Вам настоять на возобновлении съемок. Я могу работать с Кимбро в полной гармонии. Поскольку он не виноват, что была задержка (а она была из-за болезни Эйзенштейна), то перспективы для быстрого окончания работ хорошие [218] .

С. ЭЙЗЕНШТЕЙН, Г. АЛЕКСАНДРОВ – ПРАВЛЕНИЮ СОЮЗКИНО

(февраль 1931 г.)

Предлагаем максимальные возможности ускорения монтажа в Москве. Возможное пользование звуковой аппаратурой. В таком случае сократятся досъемки до минимума, и привезем с собой записанные ролики фольклорной музыки. Заклинаем отвечать: тогда детально сообщим сроки, невыносимую стоимость заснятого, расходы досъемок.

А. МОЛДАВИН – С. ЭЙЗЕНШТЕЙНУ и Г. АЛЕКСАНДРОВУ

Лас-Вегас – Нью-Мехико. 13 июня 1932 г.

Дорогие друзья!

Я надеялся получить от Вас, как было условлено с Вами по телефону, указания, чтобы я мог подать конкретное предложение мистеру Синклеру, но время ушло, и я боюсь, что Ваши планы не материализуются.

Хотя очевидно, что м-р Синклер еще ничего не предпринял, в одном из своих писем он говорит мне о трудностях, которые встретились в том рискованном предприятии, в котором он оказался. Тем не менее, он, кажется, еще расположен рассмотреть предложения Ваши или Вашего правительства. Поэтому, если Вы готовы, Вы можете это сделать.