Жрец вывернулся и полоснул Джастина кинжалом по щеке. Тело пронзило дикой болью – опять! И она была даже сильнее, чем когда пострадал ворон!

«Как ты?» – жалобно спросил Магнус.

А мужчина узнал Джастина и шагнул вперед.

– Служитель… Надо же. Не ожидали увидеть вас здесь, сэр.

– Почему? Надеялись, что ваш убийца меня раньше прикончит?

За спиной противника Джастин прекрасно видел дерущегося Доминика – тот отбивался от противника, вооруженного вторым пистолетом. Доминику помощь не требовалась, но теперь бой давался ему с трудом. В общем, Джастин должен был рассчитывать только на себя одного.

– Убийца? – искренне удивился прислужник Морриган.

Его изумление выглядело даже комичным.

– Поддельная дама-нордлинг, умеющая вовремя превращаться в ягуара.

Тот покачал головой:

– Зачем мне подсылать к тебе убийц? Твой бог – кто бы он ни был – слишком слаб, чтобы тягаться с моей госпожой. Ей нет до него дела. Наверное, ты заслужил ненависть другого божества.

– Да? Тогда почему… – возразил Джастин и осекся – Мэй спрыгнула с алтаря.

Глаза преторианки заблестели, и она бросилась на высокого жреца. Тот упал, но превратился в дым и улетучился – а Мэй не успела прижать его к полу. Жрец сразу же перекинулся в человеческий облик – и принялся кружить вокруг Мэй с выражением крайней ярости на лице. Куда девалось презрение, которым он облил Джастина! Оба, не отрываясь, следили друг за другом, и Джастин понял, что присутствует при поединке эпического размаха. Даже божество, несомненно, находящееся в зале, казалось, затаило дыхание.

Доминик сказал чистую правду насчет того, что Мэй мигом оправится. Признаки адреналинового шока как рукой сняло. Она, хищно щурясь, присматривалась к жрецу, а потом резко откинулась назад на алтарь всем своим телом. Громадная плита, стоящая на двух увесистых камнях, задрожала и незамедлительно обрушилась. Вероятно, Мэй выбрала нужную точку для удара. Воздух в зале завибрировал, и прислужник Морриган охнул.

– Что такое, Эмиль? Не нравится? – улыбнулась Мэй и попятилась к стене. Не сводя с него глаз, она ухватила маску богини – и швырнула ее на пол. Та разлетелась на мелкие кусочки.

– А как тебе это?!

Эмиль побагровел от гнева:

– Ты… заплатишь за святотатство! Ты умрешь!

– Не сегодня, – холодно отозвалась Мэй. – И даже если я погибну сегодня – то не во славу твоей богини. Ей я не достанусь.

– Она создала тебя! Ты принадлежишь ей!

– Она более не имеет прав на меня, – парировала Мэй и расколотила очередную маску.

– И на других – тоже не имеет! Хватит ей уже кровавых жертв!

До сего момента Эмиль казался выдержанным и спокойным – но тоже поддался эмоциям. Он взмахнул серебряным кинжалом и бросился на Мэй, обратившись в дым – правда, совсем ненадолго, – и удивленно захлопал глазами. Однако ему все равно удалось близко подобраться к Мэй.

Доминик как раз расправился с остальными и прицелился в Эмиля из отобранного у врагов пистолета. Джастин кинулся к нему:

– Нет! Мэй должна сделать это сама!

– Но она безоружна, – ответил Доминик.

Эмиль гонялся за Мэй – та весело водила его за нос, обрушивая на пол все, что попадалось под руку. Она убегала, он догонял, но в последний миг останавливался. Зрелище выглядело странно, и с каждой разбитой маской Эмиль слабел. Теперь он даже не мог превратиться в тень, хотя оставался быстрым и сильным – хотя уже не обладал сверхъестественной мощью. Он был не способен тягаться с преторианкой!

– Подожди-ка, – пробормотал Джастин. – У нее все получится…

Мэй перебежала на середину зала, Эмиль кинулся за ней. И тут – увы, слишком поздно! – Джастин увидел то, чего не заметила Мэй: одна из лежавших жриц пришла в себя. Женщина села и схватила за ногу Мэй, сосредоточенную на смертельном поединке. Мэй споткнулась, а Эмиль пошел ва-банк – метнул кинжал в преторианку, целясь прямо в сердце. Джастин понятия не имел, действует ли еще заклинание, которое защитило Мэй раньше, – впрочем, в этом не было нужды.

Мэй взревела, выдрала ногу из объятий сектантки – и одновременно выхватила инкрустированный янтарем кинжал из голенища сапога. Эмиль целиком сконцентрировался на броске и не обратил внимания на оружие Мэй. Он подскочил к ней вплотную и опрокинул на пол, но удача от него уже отвернулась. Мэй вонзила клинок ему в бедро, Эмиль пронзительно заорал и скорчился на каменных плитах. Он выронил свой нож и попытался откатиться в сторону. Это целиком и полностью устроило Мэй – она перевернула врага на спину, уселась сверху и вонзила янтарный кинжал ему в грудь. Глаза жреца широко распахнулись от боли и ужаса, но на сей раз он не закричал. Мэй подождала пару секунд, вытащила лезвие из раны Эмиля и поднялась ноги. Она стояла над своей жертвой с непроницаемым лицом и наблюдала, как Эмиль истекает кровью. Прошло еще несколько бесконечных секунд, и Эмиль затих. В воздухе раздался тихий, электрический треск – и кожу Джастина перестало покалывать. Сила богини ушла из зала.

– Никто никогда не ожидает удара ножом, – бесстрастно проговорила Мэй.

Она пытливо изучала распростертое тело Эмиля, а потом вдруг изумленно вскинула голову:

– Морриган исчезла!

И она радостно вцепилась в руку Джастина.

– Ты чувствуешь? Воздух… он больше не давит! Она была здесь раньше, пыталась залезть в меня! Но не смогла. Это из-за тебя, правда? Ты что-то сделал, да?

– Я… не знаю, – признался он – свет в ее глазах завораживал. – Просто я кое-чему научился.