– Тем не менее для одного человека задача сложная.

– Я справлюсь, сэр. Через шестьдесят часов, даже раньше, если не возникнет сложностей, вопрос можно будет считать закрытым.

Криссел и Гаффни переглянулись.

– Хорошо бы его закрыть, – негромко сказал Криссел. – Раз Нг не нужны помощники… На другие наши дела ее работа не повлияет.

– Я за то, чтобы подождать, – уперлась Бодри.

– Мы понятия не имеем, сколько продлится кризис с ультра, – напомнил Криссел. – Вдруг напряжение еще месяц не спадет? Лазейку в системе подсчета так долго игнорировать нельзя. Грядут важные выборы, центры голосования нам нужны исправными.

– Если Талия попадет в беду, мы не сможем отправить ей на выручку хорошо вооруженный отряд, – не сдавалась Бодри.

– Я не попаду в беду, – парировала Талия.

Но Бодри скептически хмыкнула.

– Ваша самоуверенность поразительна. Обновление программ центра голосования – не рядовая задача. Если отключите абстракцию и не сумеете вернуть в исходное состояние, придется разбираться с толпой бунтующих. В такой ситуации один хлыст-ищейка не выручит.

– Технических проблем не возникнет, гарантирую. О моем визите достаточно знать лишь первым лицам тех анклавов.

– Нг дело говорит, – заметил Гаффни тоном человека, который не любит спорить. – С одной стороны, хочется отложить запуск обновлений до поры, когда мы сможем уделить ему должное внимание. С другой, если Нг уверена, что справится самостоятельно…

– Я справлюсь, сэр, – пообещала Талия.

– Не стоит ли обсудить это с Джейн? – спросил Криссел.

– Верховный префект недвусмысленно намекнула: по мелочам ее беспокоить не следует, – напомнила Бодри. – Еще она без обиняков сказала, что не в состоянии решать сто проблем одновременно.

На лице Гаффни читалось сомнение.

– Шестьдесят часов, говоришь?

– Начиная с этого момента, сэр. Я готова немедленно вылететь на Нью-Сиэтл-Такому. – Талия кивнула на красный луч траектории. – Положение астероидов благоприятное. Позвольте взять катер, и через пару часов я буду в Си-Таке.

– Хорошо, – согласился Гаффни. – Катер мы тебе выделим, но никакого оружия, тем более мощного.

– Я не подведу, – пообещала Талия.

– Тебе ведь понадобятся планшеты для доступа к системе голосования?

– Всего четыре, сэр. Большая часть работы не потребует коренных изменений, так что шестисотсекундного доступа должно хватить.

– Велю Вантроллье их тебе выдать. – Гаффни устремил на девушку предостерегающий взгляд. – Нг, ты молодец, нам это доказывать не нужно. Но отсюда не следует, что, если напортачишь, мы погладим тебя по головке. Все в твоих руках. Не напортачь!

– Не напортачу, сэр.

– Отлично. Тогда вперед, обновлять программы центров!

Галерея часов занимала две длинные стены. Каждый экземпляр хранился в застекленной нише, соседствуя с черной пластинкой, которая позволяла узнать о времени и месте сборки часов, а также хранила другие примечательные факты. Как всегда, Дрейфус не собирался останавливаться по пути в Лабораторию сна, где царствовал доктор Демихов. Но что-то всегда его задерживало, заставляло открывать нишу, используя допуск «Панголин», и вытаскивать очередного уродца. В этот раз Том выбрал часы, которые еще не рассматривал. Черные, без отделки – неудивительно, что прежде взгляд не задерживался на них.

Часы громко тикали за стеклом. Заводили их наверняка лаборанты Демихова.

Дрейфус прочел текст на пластинке:

Дрейфус открыл стеклянную панель. Часы затикали громче. Том двумя руками взялся за черный металлический корпус, снял экспонат с подставки и поднес к глазам. Как и остальные часы, эти были поразительно тяжелыми, но без бритвенно-острых краев и изящного узора из сусального золота. Внешне грубая вещь скрывала начинку из сложнейших устройств. Циферблат даже стеклом не закрыли, металлические стрелки напоминали кривые ветки, деления циферблата – уродливые пеньки.

Дрейфус очень не любил брать часы в руки, но, наведываясь в Лабораторию сна, неизменно уступал соблазну. Модели скарабея у Демихова соответствовали прототипу, но прикоснуться к устройству, сидящему на затылке у Джейн Омонье, могла лишь она сама. Часы, все четыреста девятнадцать экземпляров, – единственная осязаемая нить, связывающая с их создателем.