– Мы почти на месте, – объявила металлическая сова, когда за окном замелькала посадочная площадка.

Дверца открылась, Талия вышла из кабины. Из-за половинной гравитации ноги так и пружинили. На площадке спиной к окнам выстроилась разномастная делегация, всего двенадцать человек, мужчины и женщины в гражданском. Талия беспомощно озиралась, не зная, к кому обратиться. Вперед выступила полная женщина с румяными щеками.

– Здравствуйте, префект! – Голос у нее дрожал, слово она не привыкла говорить прилюдно. – Добро пожаловать в наш дом. Мы встретили бы вас на стыковочном узле, да успели отвыкнуть от невесомости.

Талия поставила цилиндр на пол.

– Ничего страшного, я человек самостоятельный.

– Чудо-Птица сообщила вам все, что нужно? – поинтересовался долговязый сутулый мужчина.

– Она ваша?

– О да, – с улыбкой ответил мужчина.

Он поднял руку и согнул в локте. Сова вылетела из лифта, пронеслась мимо Талии и спикировала мужчине на рукав.

– Я птица чудесная! – похвасталась сова.

– У меня хобби такое, – проговорил мужчина, поглаживая членистую шею Чудо-Птицы. – Мастерю механическую живность, используя лишь технологии, доступные докэлвинистам. Отвлекает от улицы, как говорит моя жена.

– Замечательное хобби, – отозвалась Талия.

– Хотели привлечь одного из роботов Бакома, пока не вспомнили, чем закончилась последняя поломка. Так Чудо-Птица и стала первой по списку.

– По какому еще списку? – Талия пригляделась к странноватой компании. Вроде бы все чистые-аккуратные, одеты хорошо, в меру ярко, ухожены, держатся с достоинством, но… слишком разные. Словно цирковая труппа, а не гражданская делегация. – Кто вы?

– Встречающие, – ответила полная женщина.

– Это мне сова сказала.

Вперед выступил еще один мужчина, в обтягивающем пепельно-сером костюме. Вокруг рта глубокие морщины, жесткие седые волосы коротко пострижены – мужчина сложил замком длинные пальцы и заговорил низким, успокаивающим голосом, заставившим Талию подумать о темном суковатом дереве, отполированном руками нескольких поколений:

– Пожалуй, стоит объяснить. В Доме Обюссонов эгалитаризм проявляется, как ни в одном другом анклаве Блистающего Пояса. Мало кто применяет истинно демархистские принципы в собственном жилище, но в Доме Обюссонов получилось именно так. Вы небось ждали официального приема и высокопоставленных чиновников?

– Возможно, – признала Талия.

– В Доме Обюссонов высокопоставленных чиновников нет. Управляет анклавом коллективная воля. Благодаря демократической анархии политическая власть разделена между всеми гражданами. Вы спросили, кто мы, и я представлюсь первым. Жюль Келлибо, ландшафтный архитектор, недавно занимался перепланировкой ботанических садов в квартале, примыкающем к зеленому театру в Валлотоне, поселении между пятым и шестым окном. – Келлибо показал на полную женщину, говорившую первой.

– А я вообще никто, – гордо, чуть ли не с вызовом заявила та. Недавняя нервозность исчезла бесследно. – О Жюле у нас некоторые слышали, а меня знать никто не знает. Я Пола Тори. Держу бабочек. Ни красивыми, ни редкими их не назовешь.

– Здравствуйте! – сказала Талия.

Пола Тори подтолкнула создателя совы.

– Ну, давай! Ты же спишь и видишь, как бы ей представиться.

– Я Бродерик Катбертсон. Мастерю механических животных. У меня такое…

– …хобби, – с улыбкой досказала Талия. – Вы уже объяснили.

– В Доме Обюссонов есть субкультура роботов-строителей. Настоящих роботов-строителей. Исключительно докэлвинистских. Иначе это обман.

– Да, понимаю.

– Мэриэл Редон, – представилась хрупкая девушка, неуверенно поднимая руку. – Я делаю деревянную мебель.

– Сайрус Парнасс, – назвался еще один мужчина, тучный, краснолицый, картавящий, эдакий крестьянин из Средневековья. – Я хранитель Музея кибернетики.

– Я думала, Музей кибернетики в Доме Силвестов.

– Наш не такой большой, не пафосно-примитивный, но мы его любим.

Один за другим представились остальные встречающие. Словно повинуясь коллективному решению, принятому незаметно для Талии, все снова посмотрели на Жюля Келлибо.

– Мы здесь оказались неожиданно для себя, – объяснил тот. – Когда пришло известие, что к нам летит префект «Доспехов», центр голосования перетасовал имена восьмисот граждан и выбрал двенадцать. Нет, получилось чуть сложнее. Наши кандидатуры представили на суд избирателей, чтобы те решили, годимся ли мы. Большинство проголосовало за нас. Лишь один кандидат набрал слишком много голосов против, и центр его не пропустил. Видимо, какой-то ловелас – нажил себе врагов и упустил единственный шанс прославиться.