На несколько секунд воцарилось молчание, которое нарушил Маркус:

– А может, мы уже того....?

– Что "того"?
– не выдержал Андрей.
– Ты хочешь сказать, что мы уже померли?

– Не знаю.
– спокойно ответил Маркус.
– Все может быть. Чудес на свете не бывает, и игрушечные автоматы во время грозы в настоящие не превращаются.

– А ну, ущипни меня - Андрей протянул мне руку.
– Ой! Ну, не так же сильно! Больно ведь!

– Что - то ты больно чувствительный для мертвяка - отозвался Зондер.
– А ты, Маркус, жути не нагоняй, и без тебя стремно - видишь, какая непонятка творится. Давайте, лучше свяжемся по рации с оргами, выясним, что к чему. Штольц, дай связь.

Я включил свою рацию, набрал второй канал связи - организаторский:

– Даллас! Как слышишь меня, Даллас? Ответьте кто - нибудь из организаторов. Прием.

В ответ только потрескивание радиоэфира.

– Даллас! Даллас! Орги! Кто слышит меня? Это Штольц на связи, ответьте!

В ответ тишина.

– Эй, ребята, включайте свои рации и на нашем, сталкерском седьмом канале поищем.

Вышли в эфир на седьмом канале, но услышали только друг друга, услышали четко - значит радиосвязь работает.

"Долговцы" и "свободовец" пытались выйти на своих частотах в эфир, но ответа не получили.

Мы все замолчали, не зная, что и говорить по поводу происходящего

– Эй, ребята! Да после грозы такое бывает - нарушение радиосвязи - предположил Вереск.

Вдруг в наших рациях появился слабый голос, нарушаемый помехами:

– Слышу тебя, Штольц. Это я - Манул.

– Манул! Игорь! Где ты? Где остальные ребята?

– ... я один... где вы?...

– Мы в админкорпусе на станции, двигай к нам.

– Я не знаю где я, фонарь не работает. Прячусь в каких-то развалинах от дождя.

– Принял. Кто - нибудь из наших ребят на связь выходил?

– Выходили, пару минут назад, кто-то из наших, на седьмом канале, но связь оборвалась. Сколько вас в корпусе?

– Я, Вереск, Маркус, Андрюша и Зондер. И еще трое ребят. По нам молния шарахнула, по зданию, где мы сидим. Посмотри свой автомат, проверь магазин и сообщи. Как понял?

– Принял, проверяю магазин.

Мы все сбились в кучку, напряженно ожидая ответа от Манула.

– Штольц!
– наконец отозвался Манул. Это был взрослый мужчина, лет сорока пяти, преподаватель в универе, человек сдержанный и серьезный.
– У меня оружие настоящее, и патроны тоже настоящие. Что случилось?

– У нас тоже оружие настоящее. Мы не знаем, что происходит, связи с оргами

тоже нет.

– Что мне делать? Я бы к вам пошел, но ничего не видно, да и дождь идет.

– Сиди там до утра, грейся, как можешь, и слушай эфир. У тебя сканирующая рация?

– Да

– Тогда сканируй эфир, если что услышишь, дай знать. Как понял?

– Принял. Жду и слушаю эфир. Конец связи.

– Что скажите, ребята?
– Зондер нарушил молчание, повисшее после сеанса связи с Манулом.

– Скажу, что мы живы, здоровы, и мы такие не одни. И это хорошо.
– сказал я.
– Дождемся здесь утра, а там разберемся.

– Правильно. Согласен со Штольцем.
– отозвался Вереск.

– Да, да - отозвались другие ребята.

Но Рикки - тот стремный "долговец", который бросил свой автомат и начал паниковать, вдруг заявил:

– Вы тут сидите и дальше, а я пойду в лагерь. Не игра это уже, а полный бардак. Домой поеду, прямо ночью, как только до машины доберусь. Лис, будь другом, проводи меня.

Лис подошел к товарищу:

– Иду, куда тебя одного ночью отпускать. Автомат свой берешь?

– Не беру. Не мой это автомат. Пошли домой, Лис!

Мы молча расступились, пропуская ребят, которые направились к черному проему двери.

– Канал переключите на седьмой - держите с нами связь - сказал вдогонку Зондер.

– И я с ними пойду - вдруг отозвался "свободовец", направляясь за уходившими парнями - Эй, подождите, я тоже с вами!

Зондер подобрал брошенный Рикки автомат, присоединил к нему магазин и поставил на предохранитель:

– Ребята, советую присоединить магазины. Мало ли что. Не нравится мне все это...

Ушедшие ребята растворились в ночи и вскоре их громкие голоса, которыми они подбадривали друг друга, затихли вдали.