– А кому сейчас легко? – посочувствовал Клозе. – Скажи, ты выполнила мою особую интимную просьбу?

– Конечно, пилот. – Изабелла открыла сумочку и протянула Клозе пачку сигарет.

Клозе распечатал пачку, сунул сигарету в рот и обнаружил, что ему не от чего ее прикурить.

– Капитан, – сказал он, – когда я просил вас раздобыть мне сигарет, вы не подумали о том, что сигареты принято чем-то поджигать?

– Подумала, майор. – Изабелла протянула Клозе зажигалку.

– Если раньше я был просто очарован вами, то теперь я влюблен в вас по уши, капитан, – сказал Клозе, с удовольствием пуская к безоблачному небу струю дыма. – Подумать только, женщина с аналитическим складом ума!

– Вы хам и мужской шовинист, майор.

– Было бы удивительно, если бы я был мужским феминистом, капитан.

– Как только вы ступите на борт космического корабля и попадете в сферу моей юрисдикции, я постараюсь устроить вам веселую жизнь.

– Говоря по правде, я предпочел бы веселую жизнь прямо сейчас, – сказал Клозе.

– Наглец.

– Зато майор.

– Я просто не знаю, что я здесь делаю.

– Преклоняетесь перед моим героизмом, – сказал Клозе. – Хотите, я продемонстрирую вам дырку в животе?

– От нее уже и следа не осталось.

– След остался, надо просто внимательно смотреть.

– Делать мне больше нечего, как рассматривать чьи-то волосатые животы.

– Разве есть в этой жизни более приятные занятия? – вопросил Клозе.

– Давай поговорим серьезно, Генрих.

– Меня зовут Клозе.

– Мне нравится называть тебя Генрихом.

– Я снова могу завыть.

– Не надо, – попросила Изабелла. – Что ты думаешь о предстоящей войне?

– О которой?

– Что значит – «о которой»?

– Империи в ближайшее время предстоят две войны, – сказал Клозе. – С пришельцами и с адмиралом Клейтоном.

– Ты думаешь, с адмиралом тоже придется воевать?

– Это неизбежно. Он провозгласил себя императором, а империи рождаются только в войнах. Кстати, в войнах они и гибнут. По большей части. Когда не разваливаются изнутри.

– Я – человек не военный, с армией связана лишь опосредованно, поэтому не представляю, что такое масштабные военные действия.

– Я тоже не представляю, – сказал Клозе. – Империя давно уже не вела масштабных боевых действий. Не с кем было.

– Ты не боишься?

– Боюсь, – сказал Клозе. – Для кого-то война – хороший шанс сделать карьеру, а для кого-то – сыграть в ящик. Поскольку я весьма скептически отношусь к возможности реинкарнации, то в этом своем воплощении собираюсь жить вечно, а войны этому никак не способствуют.

– Кто пугает тебя больше?

– Сложно сказать. – Клозе задумался и закурил вторую сигарету. – Чужих я видел, но мельком и только в прицел. Их чертовски много, но я не знаю, чего от них можно ожидать, а потому это меня пока не слишком беспокоит. С другой стороны, я слышал об адмирале Клейтоне и прекрасно представляю, на что способны боевые имперские корабли. Эта война дорого бы нам стоила и в менее сложной ситуации, но сейчас она может обернуться катастрофой.

– Почему ты так думаешь?

– Адмирал Клейтон командует третью имперского флота, – сказал Клозе. – Империя не может бросить против него все свои силы, потому что должна оставить какие-то силы для охраны других планет. Допустим, Первый космический останется для охраны интересов Империи, а Второй отправится наводить порядок в системе Гаммы Лебедя. А это означает, что соотношение имперских сил и мятежников будет один к одному и на первое место выйдет не огневая мощь, а тактические способности командиров. Адмирал Клейтон считается самым талантливым флотоводцем современности. Мы можем его раздавить, но после этого у нас не останется кораблей, чтобы драться с пришельцами.

– Звучит мрачно. Ты уверен, что без войны не обойтись?

– Императорами становятся не для того, чтобы на следующий же день сдаваться без боя. Вспомни хотя бы Петра Первого.

– Нам конец, да? Человечеству?

– Это вряд ли. Но времена предстоят нелегкие.

– Жаль. Если бы ты ответил, что человечеству конец, я могла бы пересмотреть некоторые свои правила. В частности то правило, согласно которому я не встречаюсь с пилотами.

– Полагаю, человечество вымрет, – сказал Клозе. – Нам конец, точно.