Это тоже разговор на грани. Когда же она ее перейдет?

Пенелопа не заставила себя долго ждать.

– Винсент связался с адмиралом Крузом и другими большими шишками, и они разработали план. Все почти готово, не хватает только одной детали. Тебя.

Клозе никак не стал реагировать на это заявление и закурил еще одну сигарету.

Он отчаянно тянул время, старясь отвертеться от того, что для него заготовили на Земле. Без его ведома и согласия, как полагается.

Как всегда.

– Ты нам нужен, – сказала Пенелопа.

– Чушь свинячья, – сказал Клозе. – Вам нужен не я. Вам нужен символ. Знамя, под которым вы будете умирать.

– Нам нужен лидер.

– Поищите в другом месте.

– Например?

– Кто там следующий после Максимилиана?

– Его младший брат.

– И что он?

– Достаточно плох. Ничуть не лучше старшего.

– Тогда спуститесь еще ниже.

– Ты не прав, и сам знаешь, что ты не прав. То, что мы задумали…

– К чему эти эвфемизмы? – спросил Клозе. – Раз уж ты решилась прийти ко мне с подобным предложением, найди смелость называть вещи своими именами. То, что вы задумали, называется государственным переворотом. Бунтом. Путчем. Мятежом.

– Будь по-твоему. Как бы это ни называлось, мятеж не прокатит на одних только эмоциях. Нужны какие-то законные основания…

– Продолжай, – улыбнулся Клозе. Подобный подход ему нравился. Его кандидатура не имела ничего общего с законными основаниями.

– Или хотя бы их видимость, – продолжила Пенелопа. – Народ должен принять нового лидера.

– Народ скушал Рокуэлла и не подавился, – напомнил ей Клозе.

– Рокуэлл уже встал у всех поперек горла. Может быть, до вас тут информация не доходит или доходит с большим опозданием, но за последние три месяца было уже две попытки вооруженного восстания. Не считая спонтанно возникающих локальных беспорядков и митингов.

– Значит, Рокуэлл предупрежден.

– У нас есть союзники на самом высшем уровне, – сказала Пенелопа. – Если мы будем действовать быстро и чисто, то все получится.

– Мятежи не бывают чистыми, – сказал Клозе. – Обычно льется кровь.

– Дерево свободы необходимо время от времени поливать кровью патриотов, – сказала Пенелопа.

– На это мне сказать нечего. Сотня мудрецов не переспорит одного идиота.

– Вижу, старыми цитатами тебя не пронять…

В дверь коротко и отрывисто постучали. Очень вовремя, подумал Клозе, вскакивая с кровати.

В коридоре обнаружился майор Клементс, уже в привычной, мятой форме.

– Чего тебе? – дружелюбно осведомился Клозе, закрывая собой дверной проем. Но Клементс, вопреки обыкновению, не делал попытки зайти внутрь и даже не пытался заглянуть за спину барона.

– Решил поставить тебя в известность по старой дружбе, – сказал Клементс. – Твоя каюта прослушивается.

– С каких это пор?

– Рикельми приказал.

– И как давно?

– Сегодня днем.

Замечательно, подумал Клозе. Того, что они с Пенелопой успели наговорить, вполне хватит на пару смертных приговоров, и не только им двоим. Интересно, кто-то уже это слышал или пока только идет запись, а прослушивание состоится позже?

И тут Клозе заметил крохотный наушник в ухе Клементса. Не иначе паршивец слушал милую беседу в режиме реального времени.

Однако у контрразведчика было на редкость безмятежное выражение лица.

– Скажи, сия девица – это на самом деле Пенелопа Морган? – осведомился Клементс.

– Мне кажется, что прослушивание моих апартаментов – это вмешательство в мою частную жизнь.

– Ты теперь в армии, сынок, – благодушно сказал Клементе. – В армии не существует такого понятия, как «частная жизнь».

Остроумного ответа не нашлось, поэтому Клозе просто прорычал в ответ. Клементе похлопал его по плечу.

– Расслабься, Раптор, – сказал он. – Динозавры вымерли не потому, что грызли друг другу глотки.

– Мою каюту прослушивают, – сообщил Клозе, возвращаясь в комнату.