— Он во многом заблуждался.

— Но не в этом. У меня остался последний вопрос, после которого я перейду к делу. Вопрос касается происшествия на Таурусе, злосчастного открытия капсулы, с которого все и началось. Почему Магистр повел себя так, как повел, и убил всех присутствующих людей? Разве это не было ошибкой со стратегической точки зрения? Посуди сам, он очутился вдруг в абсолютно незнакомом мире, заселенном неизвестными ему формами жизни, спустя миллионы лет после того, как последний представитель его собственного вида перестал топтать планеты. Не логичнее было бы сначала хоть немного узнать о том месте, куда он попал? Если бы он не положил экспедицию Голубева и ушел по-тихому, этот случай не заинтересовал бы никого, исключая только немногих научных работников. Раскопали, открыли, ничего не обнаружили, ну и что? Очередная пустышка, мало их было, что ли? Не было бы никаких причин для начала расследования, мы бы не подключились к делу и никогда бы не нашли его на Библостероиде. Магистр превратился бы в призрака, несуществующего, точнее, неосязаемого злого гения, духа. А вместо этого он глупо рискнул и поставил на карту выполнение своей последней миссии, в чем бы она ни заключалась.

— Тогда он просто не думал, что мы сможем проникнуть в его поток. Мы и сами об этом не знали.

— Наше появление на Библе вряд ли стало для него неожиданностью, — напомнил Сема.

— Там он знал уже больше.

— Рискнул бы ты сам пуститься в какую-нибудь авантюру, не обладая даже минимумом информации?

— К чему ты клонишь? — Мартин, да и остальные, кроме Джека, поглощенного своими мыслями, уже явно теряли тер. пение, и я подумал, что время откровений настало.

— Вспомни, какой был вывод экспертов о проявленной на Таурисе ярости, слепой и безрассудной? Мог ли Магистр, да и вообще кто-либо, слепо и безрассудно ненавидеть неизвестную ему до этого момента форму жизни?

— Мнения экспертов носили предположительный характер… — начал было Мартин, но тут недоумение на его лице стало заменяться пониманием, а понимание медленно, но верно уступало дорогу истине. — Но не хочешь же ты сказать…

— Да! Черт бы их побрал, именно это я и хочу сказать! Вся история была ложью, и теория эволюции тоже. Старичок Дарвин так ничего и не достиг; если бы он хотел ответить на вопрос о возникновении на Земле жизни, ему следовало бы заняться археологией. История Магистров названа «дочеловеческой» по ошибке. И птавры оказались в нашем времени не случайно. Не было никакой Третьей расы, расы врагов, не было с самого начала. Были только Магистры. И мы!

Далеко не каждый способен спокойно воспринять такое известие и смириться с ним.

Человеческий мозг достаточно гибок, но сейчас в наших головах рушились основы основ.

Революция должна произойти не только в истории, но и в науке в целом. Все то, что мы учили в школе, выслушивали от своих родителей, знали всю жизнь, то, что мы считали неоспоримым фактом на протяжении тысяч поколений, оказалось ошибкой, которая и не всплыла бы, если бы археологи не наткнулись в одной из своих экспедиций на замороженного Магистра. Его обнаружение дало толчок…

Трудно сказать, что за всем этим последует. Может быть, открытие объявят лженаучным и задвинут куда-то на самую пыльную полку в самом темном чулане истории, может быть, мне вручат Нобелевскую премию Лиги, при условии, конечно, что Лига просуществует достаточно долго для того, чтобы я успел хотя бы выдвинуться.

Но одно я знал точно. Если эти новости докатятся до остальной Галактики, ее ожидает шок.

История человечества оказалась неизмеримо длиннее, чем мы могли даже предположить. Конечно, может статься, что Дарвин не так уж и ошибался и обезьяна действительно в один прекрасный момент спрыгнула с дерева, научилась пользоваться нехитрыми приспособлениями, ходить на задних лапах (прямо ходить, что весьма немаловажно!) и добилась-таки того, что ее хвост отвалился за ненадобностью. Возможно, что так все и было, кто знает, только не на том этапе, что мы предполагали и далеко от той небольшой планетки в Солнечной системе, которую мы столь долго и столь ошибочно полагали праматерью рода человеческого.

Новая история излагалась вкратце примерно так.

На бескрайних просторах космоса мирно существовала раса Магистров. Одновременно с ними, а может, чуть позже или чуть раньше возникла раса людей. Каким-то неисповедимым образом пути этих рас пересеклись, и между ними разгорелся конфликт, который историки назвали Последней Войной Магистров. По ходу той войны Магистры вывели искусственный вид солдат, которые могли бы противостоять людям в их собственном временном течении и которых мы до сих пор знаем как птавров.

Дальше новая и старая истории практически не расходятся: кем-то из противоборствующих сторон было изобретено и пущено в ход новое супероружие, последствия применения которого никто не мог предвидеть. Скорее всего, ситуация стала настолько критической, что у военных просто не было выбора, пальцы плясали на кнопках, и они включили устройство наугад. В результате обе расы были практически уничтожены.

После чего возникает вполне резонный вопрос. Если так, то почему мы все-таки существуем и каким образом снова начали пошли по дереву эволюции начиная от самых корней?

Ответ достаточно ясен: нам просто повезло.

Существует социологическая аксиома Сэнфорда — Рогачевского, которая гласит, что дальняя колония, отрезанная от сообщения с остальными планетами и на долгий период времени предоставленная самой себе, с веками регрессирует вплоть до состояния «кремень и шкуры, каменные топоры и луки со стрелами».

Примеров тому было множество: миры первой волны человеческой экспансии, затерянные в просторах Галактики. Часть из них мы уже нашли, часть обнаружили себя сами, а часть, возможно, нам еще предстоит отыскать.