— И нет даже возможности отследить, кто запустил первоначальные вирусы?

— Увы, сержант. С той миллисекунды, как я закончил читать досье, я пытаюсь обнаружить следы Гриссома в Сети или хотя бы сам блок, но пока безрезультатно. Смею предположить, что если на данный момент мои поиски не увенчались успехом, значит, тут я бессилен. Мне очень жаль, сержант, но меня обошли.

— Невероятно! А я всегда считал тебя непогрешимым!

— Мне очень жаль…

— Не расстраивайся, бывает с каждым. Если бы ты знал, сколько раз Гриссом оставлял в дураках меня… В принципе ты и так знаешь. Постой-ка, у меня появилась одна идея! Если ты не можешь выследить Гриссома напрямую, возможно, тебе удастся сделать это косвенным путем. Сузить, так сказать, круг подозреваемых.

— Я весь внимание, сержант. Что мне нужно сделать?

— То, что ты умеешь лучше других. Списки. Анализ.

— Задавайте параметры.

— Три списка. В первом должны содержаться имена всех сотрудников, которые пришли в Гвардию после провала эксперимента «Хамелеон». Мужчины, женщины, птавры — неважно. Хотя с птаврами я, наверное, перегибаю, их можно исключить.

— Ввести в качестве фильтра доступные физические параметры Гриссома?

— Нет, никаких ограничений. Теоретически мог Гриссом ликвидировать действующего агента и занять его место?

— Исключено. Смерть агента или повреждения, вызванные при операции по извлечению имплантата-терминала из его тела, сразу же заставили бы телепорт сработать. Я ничего подобного не фиксировал.

— А твой блок?

— Я в недоумении. Но вряд ли…

— Все равно мне нужен этот список.

— Это будет очень длинный список, сержант.

— Я догадываюсь. Адова работа, и, если бы не ты, я бы на такое даже не осмелился.

— Большая текучесть кадров…

— Это проблема любой крупной организации. Но его вообще реально составить?

— Мне понадобится около трех часов. Вывести данные на монитор?

— Лучше на принтер.

— Тогда чуть больше времени. Меня будет сдерживать скорость принтера.

— Это не к спеху. В конце концов, может быть, мы и так его возьмем. Да. А если нет, то твои данные очень мне пригодятся.

— Вы говорили о нескольких списках, сержант.

— Да, говорил. Во второй список внеси всех людей, обладающих потенциалом программирования, достаточным, чтобы заблокировать твои поисковые программы.

— Это сложнее. Если он достаточно хорош…

— Он не мог стереть себя совсем. Это вызвало бы нежелательные подозрения.

— В принципе вы правы. Конечно, он может скрывать свои способности… В любом случае, второй список будет куда короче, чем первый.

— Третий будет еще короче, но для того, чтобы его составить, тебе придется перелопатить чертову уйму данных. Назовем его списком алиби. Мне нужны имена всех агентов, не находившихся на задании, не задействованных в операциях, не отгуливающих отпуск и вообще не пользовавшихся телепортом в те моменты, когда Гриссом проворачивал свои делишки. Ты ведь фиксируешь все перемещения?

— Как выяснилось, не все.

— Если ты не можешь видеть одного, это не значит, что ты не можешь видеть всех. Одиночные задания не в счет. Для алиби нужно большее.

— Да, сержант. При поиске мне руководствоваться данными только о доказанных делах Гриссома или всеми потенциальными случаями?

— А сколько доказанных?

— Сорок два.

— Я думаю, что хватит и этого.

— Бесспорно, сержант. Работа займет от двадцати четырех до сорока восьми часов, придется перелопатить чертову уйму данных, как вы говорите.

— Не ругайся, Вел. Когда все будет готово, выдели имена тех, кто фигурирует во всех трех базах данных. Гриссом скорее всего будет среди них.

— С семидесятипроцентной вероятностью.

— Этого вполне хватит, чтобы сузить круг подозреваемых. Действуй, но сначала прокрути мне план операции по захвату. Где, ты говорил, она пройдет?

— Я еще не говорил, сержант. На Бездне.

Место действия: Бездна

Время действия: девятый день Кризиса

Большие кучевые облака, гонимые легким прохладным ветерком, цеплялись за пики гор, лишь изредка пропуская на поверхность яркий солнечный свет.

На террасе, заставленной пластиковыми столиками под раскрашенными зонтами, где подавались кофе, чай и легкие алкогольные напитки, было немноголюдно: обычное послеобеденное затишье. Воздух был прозрачен и чист, его хотелось не вдыхать, а пить полной грудью, особенно после искусственной атмосферы Библостероида.

Я сидел за столиком, потягивал холодное пиво и отравлял атмосферу третьей за последние полчаса сигаретой, что говорило о некотором возбуждении моих нервных окончаний.