– Это хороший способ убраться с планеты, сержант, – сообщил Хорхе. Для себя он на этот вопрос ответил уже давно.

Это и есть самая распространенная причина для вступления в такие организации, как Гвардия, или, на худой конец, ВКС. Единственный шанс для социально-возрастной прослойки парня.

Если ты молод, полон сил и хочешь посмотреть на Галактику не по головидению, но у тебя нет образования, приемлемой квалификации и денег, которые могли бы помочь то либо другое получить, выход для тебя один – иди в армию. Вдруг тебе повезет, и ты перестанешь видеть из окна своей комнаты одни и те же джунгли каждый раз, как в это окно глянешь.

– Похоже на правду, – заключил Мордекай. – Значит, «служить и защищать» больше не работает, да?

– Это тоже немаловажно, сержант.

– Лапшу отнесешь своей бабушке, – сказал Мордекай.

Если парень выдержит обучение и получит свою первую зарплату, его жизненные приоритеты резко изменятся. А если и нет, то в Гвардии он долго не продержится.

– Считай, что ты условно принят. Придешь сюда завтра в три часа, лишних вещей не бери, все равно сожгут. Тебя встретят и отправят на тренировочную базу. Опоздание приравнивается к отказу.

– Я не опоздаю, сержант, – Лицо Хорхе осветила улыбка.

– Пеняй на себя. Считаю также своим долгом тебя предупредить, что восемьдесят процентов курсантов отсеиваются в первые две недели тренировок, и еще пятнадцать – в последующие, но если ты сможешь продержаться, то имеешь хороший шанс стать настоящим гвардейцем... или умереть в процессе. Усек?

– Да, сержант.

– Тогда можешь погулять свой последний денек на свободе. У тебя еще есть шанс передумать.

– Вряд ли это случится, сержант.

– Завтра и посмотрим, – сказал Мордекай. – Свободен.

– А мы можем поприсутствовать здесь завтра в три? – спросила Ди. – Мне бы хотелось посмотреть на этих пресловутых сержантов, которых вы описываете.

– Счастлив заметить, что ваши мысли текут в правильном направлении. Мордекай забраковывает девять человек из десяти. Те, кого он отбирает на собеседованиях, отправляются на наши тренировочные полигоны на разных планетах, и только там выясняется, кто из чего сделан и кто чего стоит. Невозможно определить подходящего по всем параметрам человека в ходе длящейся не более часа беседы, реально только отфильтровать явно неподходящих.

Гарсия вышел, его место занял следующий соискатель. Умом он явно не блистал, и Вайнберг с ним долго не церемонился. В темпе рок-н-ролла он забраковал еще четверых, одного принял, проглотив при этом еще пару кружек кофе. Мне, человеку деятельному и активному, процесс наскучил уже после Гарсии, но мисс Шаффер следила за происходящим очень внимательно и даже делала в блокноте какие-то пометки.

На третьем часу нашего присутствия на Свободной Колумбии, как раз в тот момент, когда я героическим усилием подавлял очередной зевок, мой тактический дисплей в левом глазу ожил и явил азиатское лицо рядового Такаги.

– Есть новости, Макс, – сообщило лицо.

– Дай мне минуту, – мимикой я попытался намекнуть, что не могу говорить свободно. Журналистка с Новой Москвы недоуменно смотрела, как я гримасничаю.

– Хорошо, – сказал рядовой Такаги.

Извинившись, я вышел в коридор. Там стояла целая толпа соискателей, что тоже не располагало к беседе с невидимым приятелем, поэтому я прогулялся до мужского туалета и заперся в свободной кабинке, прекрасно осознавая, что со стороны выгляжу страдающим раздвоением личности психом, уединяющимся для разговора тет-а-тет с самим собой.

– Что за новости? – поинтересовался я, опустив щеколду.

– Хорошая и не очень. С которой начать?

– Начни с хорошей.

– Это касается Аль-Махруда.

– Идиот бы догадался, – сказал я. – Не томи.

– Помнишь кредитки, которые мы нашли на его трупе? Они фальшивые, и нам удалось выяснить, кем они были изготовлены. Ты не желаешь нанести визит производителю?

– Желаю. Кто производитель?

– Догадайся с одного раза, – сказал Шо. – Кредитки сделаны профессионально. Это и есть вторая новость.

Действительно, новость не слишком хорошая. Аксиома Соболевского номер двадцать четыре: если что-то сделано противозаконно и профессионально, значит, это сделали якудзы.

Между якудзой и Гвардией существует широко не афишируемое и очень хрупкое перемирие, основанное на договоре о взаимном невмешательстве в определенные сферы деятельности друг друга. Изредка обе стороны обращаются к противнику за небольшими услугами, и счет оказанных одолжений на данный момент в нашу пользу. Однако каждый шаг, который приходится делать на чужой территории, является очень рискованным.