— Верно, верно, Кирьян, — поддержала пахана малинщица. — Совсем житья от мусоров не стало.

Жиган даже не взглянул на Елизавету. Но угощение ее отведал и оценил, зажмурившись от удовольствия, — сладко она потчует.

— Если мы их не сделаем сегодня, то завтра они сделают всех нас, — убежденно произнес Кирьян.

— Так-то оно так, — поспешно согласился Степан. — Как говорят уркачи, сегодня ты, а завтра я. Только ведь я о чем речь-то веду… Надо бы переждать. Уж слишком шухер большой в городе поднялся.

— Елизавета, ты бы нам водочки принесла похолоднее, — по-хозяйски распорядился Кирьян. И когда мадам Трегубова удалилась, он спросил у Степана: — Наша мадам-то теперь дважды вдова. После покойного Кости Фомича ни с кем не сошлась?

Степан лишь едко улыбнулся:

— Елизавета Михайловна в одиночестве прозябать не любит. Уже трех кавалеров за это время поменяла. Станок-то у нее ладный, да и при деньгах бабенка, так что охотников на нее всегда предостаточно. Сейчас ее один шкет пихает потихонечку. На молодежь нашу старушенцию потянуло.

В эту минуту, торжественно сжимая в руках бутыль водки, вошла Елизавета Михайловна.

— Вот она, наша красавица! — проговорил Кирьян, шутливо хлопнув женщину ниже талии.

— Перестань… — не очень решительно произнесла Трегубова, вяло отмахнувшись.

— Эх, такой товар пропадает! — живо поддакнул Степан, азартно блеснув глазами.

— И не говори, ей бы мужичка порядочного, — подхватил Макей, — а то она так и помрет непорочной!

Жиганы расхохотались.

— Да хватит вам, бесстыжие, все бы вам зубоскалить! Кто на такую старушку, как я, может позариться?

— А хочешь, девица ты наша, я тебя вот с таким мужичком познакомлю! — не унимался Степан, подняв кверху большой палец. — Причиндалы у него до самых колен, так что пользовать он тебя через ящик будет.

За столом вновь дружно рассмеялись. Молчал лишь Кирьян, он едко скривился и залил ухмылку стопкой холодной водки.

— Ладно, хватит пустого базара! — жестко отрубил он. — В общем, так, едем! Машина на ходу? — посмотрел Курахин на Евстигнея, который чувствовал себя среди жиганов не в своей тарелке.

— На полном, — слегка расслабился шофер. — Бензина тоже хватает, полный бак!

— Тогда чего сидим? — хлопнул Кирьян по столу. — Поехали!

Летняя ночь встретила их прохладой. Воздух был прозрачен и свеж. Кроны деревьев слегка раскачивал ветер. Так бывает перед сильной грозой. Природа замирает, будто отдыхает перед нешуточной схваткой.

— Гроза скоро грянет, — заметил Евстигней, направляясь к машине.

— Ничего, — подбодрил его Кирьян, — надолго мы не задержимся. У меня для них сюрприз приготовлен. Видал? — вытащил он из кармана милицейский свисток.

— Кирьян, да ты у нас теперь за легавого сойдешь, — расхохотался Макей.

— Еще бы! А если я в него еще свистеть начну! — И он сильно дунул в свисток.

Примолкшую округу потревожила длинная и громкая милицейская трель.

Жиганы весело расхохотались.

— Кирьян, у тебя получается за легавого. Так, может, тебе работу поменять? — спросил, давясь смехом, Макей.

— Жиганов будешь ловить! — подхватил Степан.

И вновь раздался дружный громкий хохот.

— Ну, вы точно легавых накликаете, — усмехнулся Евстигней, повернув ключ зажигания. Машина чихнула разок, будто бы простудившись на ветру, и завелась. — Куда едем, Кирьян?

— Идем на «шальную»! Гони на Остожье! — плюхнулся жиган в кресло. — Да поживей.

Домчались быстро. На углу Хилкова переулка стояла милицейская будка. Вокруг ни души. Наверняка постовой спрятался в ней от непогоды и перелистывал свежий номер «Вечерних известий Московского Совета», в котором было напечатано последнее постановление МЧК.

В прошедшую субботу было расстреляно двенадцать бандитов.

— Щас мы его потревожим! — зло прошептал Кирьян и, достав из кармана свисток, громко засвистел.

По переулку прокатилась длинная переливчатая трель. Ощутимо ударившись макушкой о притолоку, на улицу выскочил перепуганный милиционер. Роста аршинного, зато по облику сущий мальчик. На щеках белесый пушок. Похоже, его кожа еще не ведала бритвы.

— Вы посмотрите, какой кочет выпрыгнул! — радостно оскалился Кирьян.

— Пенек что надо, — согласился Макей.

— Чего вам надо? — Голос у юноши оказался высоким и строгим, видно, от страха.

— А вот чего! — Кирьян поднял руку и выстрелил ему в голову. Парня швырнуло на будку. Раздался треск. Неуклюже завалившись на бок, милиционер поджал ноги и застыл.