Епифанцев замолчал.

– Так что было дальше, Фрол Терентьевич?

– Как только я дал согласие, он тут же принес мне деньги, и я приобрел ресторан в собственность. А уже потом мы затеяли этот ремонт. Ну а дальше вы все знаете, под шумок вскрыли стену и добрались до хранилища.

– Откуда же такие деньги у Макарцева?

– Это лучше вам спросить у него. Я не знаю, – покачал головой Епифанцев. – Но подозреваю, что за ним стоит какая-то очень крупная фигура, которая и спланировала ограбление.

– С чего вы так решили?

– Взять хотя бы то оборудование, которое они пользовали. Ясно, что его кто-то очень серьезно проконсультировал. Он бы просто не додумался до такого!

– Возможно… Где сейчас находится Макарцев?

Губы Фрола Епифанцева нехорошо скривились.

– Мало ему моей жены… Сейчас он находится в Москве, у любовницы Ираклия Евдокимова. Знаю, что он нашел у нее не только кров, но кое-что еще.

– А Ираклий Евдокимов об этом знает?

– Похоже, что ему все равно.

– Как зовут эту женщину?

– Анна Николаевна Герасимова.

– По какому адресу проживает?

– Улица Мещанская, тридцать четыре.

Записав адрес, Григорий Леонидович спросил:

– Эта улица находится около Александровского вокзала?

– Совершенно верно. Небольшой желтый особняк. Там неподалеку любят собираться извозчики, их там набирается до нескольких дюжин за раз.

– Понятно. Где находятся процентные бумаги?

– Они находятся у Макарцева. Где именно, я не знаю, – Епифанцев отрицательно покачал головой. – Тимофей Макарцев из тех людей, что никому не доверяют.

– А как вы сами думаете, куда он их мог спрятать?

– Он сказал, что процентные бумаги и деньги будут находиться в самом надежном месте и что нам не стоит беспокоиться. При случае он всегда может их забрать немедленно.

– Интересная получается ситуация, – буркнул невесело Виноградов. – И вы ему доверяете? Может, он уже давно поменял процентные бумаги на деньги и успел скрыться в неизвестном направлении?

– Я прекрасно понимаю вашу иронию после того, как он поступил с моей женой. Доверять ему было бы непростительной глупостью, но здесь совершенно иная ситуация. Признаюсь, я ему и раньше-то не особенно доверял, возможно, он поступил бы именно таким образом, но у него нет связей в финансовом мире в отличие от меня, а следовательно, я ему необходим. У меня имеется надежный человек, который может скупить все бумаги за половину цены от их первоначальной стоимости. Но никто из них его не знает. А без меня они просто не способны провернуть такое дело.

Григорий Леонидович задумался:

– Значит, они не знают в лицо вашего финансиста?

Епифанцев отрицательно покачал головой, все более воодушевляясь:

– Они никогда с ним не встречались и даже не представляют, как он выглядит.

– Весьма любопытная ситуация, – произнес Григорий Леонидович, в задумчивости поглаживая большим пальцем подбородок. – Ну, что-то ведь они о нем знают?

– Они только знают, что он живет в Нижнем Новгороде. Знают, как его зовут – Серафим Родионович Рыбушкин. Человек весьма загульный, хотя в делах обстоятельный. Обычно он останавливается в гостинице «Вена». По нашей с ним договоренности я должен буду передать ему письмо, написанное собственной рукой, а тот, в свою очередь, должен показать его Макарцеву. Только после этого может осуществиться сделка.

– Хорошо. А что будет дальше?

– Потом они едут в то место, где находятся деньги, и поменяют их на тех условиях, которые мы обговорили заранее.

– Когда вы должны написать это письмо?

– Честно говоря, они ждут от меня это письмо уже третий день. Я бы его давно написал, если бы не злоключения, произошедшие со мной.

– Задержка письма не будет сигналом опасности?

– Не думаю, – чуть задумавшись, отвечал Фрол Епифанцев. – Насколько мне известно, они даже не догадываются о моем аресте. А потом, всегда можно отыскать подходящую причину для опоздания.

– Весьма любопытно. Вы можете сейчас написать такое письмо?

– С превеликим удовольствием. Дайте мне ручку и бумагу!

– Извольте! – пододвинул Виноградов к Епифанцеву чернильницу с ручкой.

Макнув перо в чернильницу, Фрол Терентьевич быстро принялся писать. Линия губ, искривившись, приняла мстительное выражение, а тощая рука, крепко стиснув ручку, весело отплясывала на листке бумаге.

– Все! – коротко расписавшись, произнес Епифанцев. – Теперь он ваш, – пододвинул он записку.

Подняв бумагу, Григорий Леонидович принялся читать: «Здравствуй, Тимофей! Дело двигается так, как мы и планировали. Посылаю к тебе человека, о котором мы с тобой договаривались. Можешь доверять ему так же, как и мне. Очень за тебя волнуюсь, будь осторожен. Мне нужно затаиться на некоторое время. Так будет лучше. Мы тебя с Людмилой очень часто вспоминаем. Ф. Епифанцев».

Прочитав письмо, начальник сыскной полиции аккуратно сложил его вчетверо.

– Весьма толково. Это то, что нам нужно. У вас имеются какие-нибудь пожелания?