Сутиро ничего не услышал. Он уже почти закончил свою работу и теперь маскировал прибор, полностью поглощенный делом: большая плоская голова наклонена вперед, губы сосредоточенно поджаты.

Джерсен тихонько открыл люк и ступил в салон. Лучемет его был устремлен на широкую пряжку степных доспехов Сутиро.

— Благородный Сутиро, — ласково сказал Джерсен, — На такую удачу я даже не рассчитывал.

Карие, почти собачьи глаза Сутиро медленно мигнули. Он широко ухмыльнулся.

— А я ждал вас.

— Ну да, конечно. И зачем?

— Я хотел продолжить нашу вчерашнюю беседу.

— Мы говорили о Годогме, длинноногом путнике с колесами вместо ступней. Теперь он пересек тропу твоей жизни, и тебе уже не суждено прогнать свою повозку по просторам Горобундура.

Сутиро замер, глаза его неотступно следили за Джерсеном.

— Что с девушкой? — мягко спросил Джерсен.

Сутиро подумал пару секунд, видимо, решая, стоит ли изображать из себя оскорбленную невинность.

— Ее забрал с собой Великолепный Даски.

— Да, с твоей помощью. Где она сейчас?

Сутиро пожал плечами.

— У него был приказ убить ее. Не знаю зачем. Мне, как правило, ничего не объясняют. Но Даски не убьет ее. Пока не воспользуется ею. Он — кхет. — Сутиро презрительно сплюнул. Так на Саркое называли мелкого похотливого хищника, похожего на норку.

— Он уже улетел с Альфанора?

— Естественно, — удивился Сутиро наивности Джерсена. — Скорее всего, он направился на свою планетку.

Саркоец неловко переменил позу, якобы разминая затекшие ноги, и, как бы случайно, приблизился к Джерсену на четыре дюйма.

— Где находится его планета?

— Ха! Неужели вы думаете, он стал бы мне об этом рассказывать? Мне или кому-нибудь еще…

— В таком случае… Ну-ка, подайся немного назад.

— Какая разница? — почти по-детски фыркнул Сутиро. — Я и так могу отравить вас в любой момент.

Джерсен позволил себе легонько усмехнуться.

— Но я тебя опередил.

Сутиро недоуменно вскинул брови.

— Когда это? Вы не приближались ко мне.

— Прошлой ночью. Я дотронулся до тебя, когда передавал салфетку. Обрати внимание на тыльную сторону правой ладони.

Сутиро в ужасе уставился на багровый рубец.

— Клюс!

— Клюс, — подтвердил Джерсен.

— Но… За что?

— Ты заслужил это.

Сутиро, словно леопард, метнулся к Джерсену. Лучемет слегка дрогнул, выплеснув голубовато-белый сноп огня. Сутиро упал, но, глаза его не отрывались от Джерсена.

— Лучше уж плазма, чем клюс, — хрипло вырвалось у него.

— Но умрешь ты от клюса, — сказал Джерсен.

Сутиро покачал головой.

— У меня есть и свои яды.

— Годогма зовет тебя. А теперь говори правду. Ты ненавидишь Хильдемара Даски?

— Конечно. — В глазах Сутиро промелькнуло удивление, будто он не мог представить себе никого, кто бы не ненавидел Даски.

— Я убью его.

— Об этом многие мечтают.

— Где находится его планета?

— На Краю. Больше мне ничего не известно.

— Когда ты должен был встретиться с ним в следующий раз?

— Никогда. Но сейчас я умираю, одно утешение — в аду Даски придется жарче, чем мне.

— А что, если ты останешься в живых?

— Не имеет значения. Я должен был вернуться на Саркой.

— Кто может знать, где эта планета?

— Малагате… может быть…

— И все? А Тристано?

— Нет. Даски вообще мало говорит. На планете его нет воздуха. — Сутиро осторожно согнулся пополам. — Кожа уже начинает чесаться.

— Послушай, Сутиро. Ты ненавидишь Даски. Да? И ты ненавидишь меня, потому что я отравил тебя. Подумать только! Ты саркоец, а я с такой легкостью отравил тебя.

— Ненавижу! — Рот Сутиро исказила судорога.

— Тоша скажи мне, где найти Даски. Один из нас непременно убьет другого. И эта смерть будет делом твоих рук.

Сутиро с отчаянием дернул головой.

— Как я могу сказать, чего не знаю!

— Что он говорил о своей планете? Вспомни что-нибудь!

— Он только хвастался. Он всегда был хвастун. Его мир суров — только он и мог выбрать такую планету! Он живет в кратере потухшего вулкана.

— А солнце?

По телу Сутиро вновь пробежала судорога.

— Оно тусклое, да. И красное. Как-то раз Даски спросили, почему у него такое странное лицо… это было в одной таверне. Почему он все время красит кожу в красный цвет? Чтобы быть похожим на свое солнце, ответил Даски, оно такого же цвета, и лишь немногим больше…