– Проходи, – пригласила она застывшего у порога Святого.

Герасим перешагнул порог знакомой квартиры. Так же отрешенно ступает на эшафот узник, обреченный на казнь. Святой сделал попытку улыбнуться и почувствовал, что получилось очень неубедительно.

Единственное, что ушло отсюда, так это прежний запах, вместо него появился другой, чужой, слегка горьковатый. И Святой почувствовал себя неуютно.

– Фу-ты, черт, как я забыл, – спохватился Шаман, посмотрев на часы. – У меня срочное дело. Через пару часов я приду, так что не скучайте. А ты, Оксана, угости гостя.

Похоже, что женщину устраивала такая ситуация. На ее лице выразилось облегчение, и, когда за Шаманом закрылась дверь, Оксана по-хозяйски взяла Святого за руку и провела в комнату.

– Зачем ты устроила все это? – Святой высвободил свою руку.

– Я скучала по тебе.

– Это что-то новенькое, – произнес Святой, понимая, что без объяснений обойтись не удастся. – И что будет дальше? – произнес Герасим громче, чем следовало.

– Помнишь, ты мне когда-то предлагал уехать отсюда?

– Помню… Но это было в другой жизни.

– Мне бы хотелось узнать, осталось ли твое предложение в силе?

– Ты слишком поздно спрашиваешь, прошла целая жизнь.

– А если я тебя попрошу о том же самом, ты откажешь женщине?

– А как же Шаман?

На столе стояла бутылка красного вина. Оксана выдернула пробку, разлила вино в высокие фужеры и тут же отпила чуть ли не половину. Оказывается, она изменилась не только внешне. Вот так запросто может налить себе винца и выпить. Прежде за ней такого не наблюдалось.

Она отставила фужер и произнесла:

– А какая, в сущности, разница. То, что произойдет, касается только нас двоих. Разве не так?

– Признаюсь, мне лестно услышать это предложение, но я вынужден ответить отказом.

– Жаль. Мы были бы очень хорошей парой.

День складывался как-то странно. Сегодня ему уже второй раз предлагают уехать. Святого передернуло от мысли: а что, если предложение Оксаны – это лишь частичка какого-то непонятного плана? Шаман ему не доверяет и с помощью его бывшей возлюбленной хочет выведать нечто такое, что неизвестно ему самому.

Взяв фужер, Оксана выпила вино до донышка. С минуту подержала пустой бокал в руке, как бы оценивая вкус выпитого, после чего поставила его на краешек стола. Оксана умела подать себя. Даже самые обычные ее движения были наполнены такой грацией, как будто она долго репетировала их.

– Я ведь тогда многим рисковал, когда предложил тебе уехать со мной. Ты этого не оценила. Когда ты ответила «нет», мне показалось, что для меня больше не существует будущего. Но жизнь сама подсказала мне выход.

Глаза Оксаны поблескивали. В монастыре он вспоминал ее именно такой: чуть смешливой, в меру азартной и соблазнительной, как Афродита.

– Ты когда-нибудь жалел об этом?

– Не в моих правилах жалеть о том, что случилось. Все, что происходит, идет по провидению божьему.

– Ты стал немного философом.

Святой отрицательно покачал головой:

– Совсем нет. Я всего лишь бывший монах.

Оксана откинулась на спинку кресла. Ворот халата у нее слегка распахнулся, и Святой увидел открытую грудь.

– Не надо мне этого. Я не мальчик. И не собираюсь таять от женских прелестей. Прикройся!

– Никогда не думала, что ты так плохо воспитан, мог бы сделать замечание и поделикатнее. Ты мне можешь ответить на один вопрос откровенно?

– Постараюсь.

Оксана неожиданно поднялась и в три небольших шага приблизилась к Святому.

– Помнится, раньше во мне тебя многое возбуждало. Ты мне говорил, что на тебя возбуждающе действует даже мой голос.

– Сейчас я этого не скажу. Хотелось, чтобы ты поняла меня правильно, между нами все кончено. Твое желание заполучить меня я воспринимаю как бабью прихоть.

– Я бы не хотела расставаться с тобой навсегда, – неожиданно призналась Оксана. – Возможно, я этого тебе бы никогда не сказала, но я сейчас выпила и поэтому как-то расслабилась. Так что прости мне эту слабость. Хочешь, я тебя познакомлю со своей подругой? Она моложе меня, и я отношусь к ней как к своей младшей сестре.

Святой невольно улыбнулся:

– Это любопытно. Что же получается, ты хочешь познакомить меня со своей подругой только лишь затем, чтобы я никуда не исчезал и все время находился в пределах твоей видимости. Мне так это понимать?