Скорее всего, в доме имеется еще и внутренняя дверь, но вряд ли она столь усиленная, как внешняя.

Кирилл Глушков перевел взгляд на окна. Большие, весьма удобны для проникновения. Но этот вариант можно оставить на крайний случай – не самая удачная затея болтаться на стене, обвязанным альпинистским снаряжением.

Уложив бинокль в футляр, Фомич вернулся к машине: не следовало мозолить глаза всему поселку. Завел двигатель и покатил по асфальтированной дороге. Оставалось еще одно маленькое дельце.

Через двадцать минут Кирилл выехал на окраину города, застроенную безликими пятиэтажками, – промышленный район. Почему-то казалось, что здесь люди проживают такую же безликую жизнь, как и окружающие строения.

Далее бесконечной вереницей потянулись металлические гаражи. Это – заповедный рай для разного рода кулибиных. За умеренную плату здесь могут отремонтировать автомобиль, изготовить какую-нибудь безделушку и по лекалам смастерить отмычку. И, что самое важное, никто при этом не станет распространяться о необычном заказе.

Сбавив скорость, Кирилл поехал вдоль вереницы металлических гаражей, которые напоминали друг друга, как однояйцевые близнецы, отличаясь разве что краской и нумерацией. Большинство гаражей было заперто, на многих из них висели огромные замки, но то декорация. Фомич невольно усмехнулся – хозяева и вправду полагали, что замки, больше смахивающие на огромных монстров, способны отпугнуть угонщиков. Чудаки! Для того чтобы открыть такой замок, потребуется не много времени, важно только знать, какую именно отмычку следует использовать.

Некоторые гаражи были распахнуты – в них у приоткрытых капотов с озабоченным видом колдовали хозяева.

В других и вовсе не было машин: гаражи они воспринимали как дополнительную недорогую жилплощадь, где можно было раздавить чекушку-другую с друзьями, а то и просто, не опасаясь быть уличенным женой, привести подружку.

Здесь тоже кипела жизнь, быть может, не столь насыщенная, как в многоэтажке, зато своя.

Кирилл Глушков подкатил к самому дальнему гаражу, столь же неприметному, как стоящие рядом, покрашенные в темно-красный цвет. Его хозяином был мужчина лет шестидесяти, которого все называли Михаил Григорьевич. Росточка он был небольшого, приземистый; хитроватые маленькие глазки смотрели на собеседника через тяжелые дымчатые линзы; кривые дужки очков были стянуты на остром затылке скрученной почерневшей резинкой. Одевался он всегда в темно-коричневый комбинезон, талию перетягивал широкий пояс, на ногах кирзовые сапоги. Физиономия скучающая, заросшая серой щетиной, – типичное порождение гаражного сообщества. С утра до вечера он пропадал в гараже, и порой казалось, он не подозревает о той жизни, что протекает за его пределами.

В его пользовании были старенькие «Жигули», на которых он давно не выезжал. Единственное, что он порой себе позволял, так это проехаться по гаражному кооперативу, просигналить многочисленным приятелям (дескать, я еще в строю!), а потом торжественно загнать автомобиль обратно.

Несколько лет назад он работал лекальщиком на заводе, но потом разумно рассудил, что в гараже будет зарабатывать значительно больше. И не ошибся! Михаил Григорьевич работал по железу и способен был выполнить любую деталь, а потому заказчиков у него было немало. Поговаривали, что в течение двух дней он был способен смастерить качественный ствол. Так что визитеры у него были самые разные, и далеко не все просили выточить подходящую гайку. Случалось так, что клиентура к нему заходила далеко за полночь, и можно было только предполагать, какого рода заказы он в это время принимает.

Через распахнутую дверь был видел Михаил Григорьевич, стоящий в профиль. Было в нем нечто от Левши.

Заметив подошедшего Фомича, он скупо улыбнулся, от работы оторвался только на минуту, чтобы пожать протянутую руку. Бодрым голосом поинтересовался:

– С делом каким пришел... Или так?

Михаилу Григорьевичу Фомич представлялся слесарем домоуправления, заказывая ему порой по лекалам весьма сложные отмычки. Принимая заказ, тот делал вид, что его вполне удовлетворяет объяснение, и никогда с вопросами не лез, что всецело устраивало Кирилла. В этот раз в глазах «Левши» заиграл какой-то плутоватый огонек, что Фомичу крайне не понравилось.

– Ты же знаешь, Григорич, я к тебе без дела не прихожу.

Собственно, так оно и было. За то время, пока они общались, у него накопился целый набор отмычек, сделанных Михаилом Григорьевичем, причем три из них по сложнейшим лекалам. Так что при дурном раскладе мастера смело можно было бы записать в соучастники.

– Понятно... Что в этот раз нужно выточить?

Михаил Григорьевич оторвался от работы и по-деловому вытер руки о ветошь, лежащую на станке.

– Заказ непростой... Он тебе может показаться даже немного странным.

Лицо Михаила Григорьевича продолжало оставаться безмятежным, было понятно, что к необычным заказам он привык. И вообще, в этой жизни мало что могло удивить его по-настоящему.

– Ничего, как-нибудь справлюсь.

Достав из кармана иллюстрированный атлас, Кирилл перевернул несколько страниц.

– Можешь сделать такую вещицу?

Взяв осторожно атлас, Михаил Григорьевич поднес фотографию к свету. Минуту внимательно рассматривал снимок, после чего удивленно приподнял очки, сверкнув диоптриями: