– Это еще что?

– Молдавское, Лизуня. Завод «Крикова». Лучшее шампанское на территории бывшего Союза, – серьезно пояснил Сережка. – Из моих личных запасов с приветом. Чтоб интимный вечер прошел в красивой дружественной обстановке.

Шампанское посоветовал преподнести медсеструхе Мулла. И тут он был прав. Мулла бил наверняка. Лизка обожала шампанское. Причем именно молдавское, так как когда-то в молодости пришлось ей проводить свой медовый месяц в Молдавии, вот с тех пор и полюбился ей этот «божественный», как она его называла, напиток.

– Доставай, ребята, остальное! – тихо приказал Сережка, оборачиваясь к топтавшимся у дверей зекам. Те охотно полезли в карманы. На свет божий появились свечки, сигареты, шоколадки – причем не дешевенькие там какие-то «Альпен-голды», а родные «краснооктябрьские» «Сказки Пушкина». Лизка так и ахнула.

– Ну что вы, мальчики! – Она была по-настоящему тронута. За долгие годы работы в зоне медсестра привыкла только к бесстыдным похотливым взглядам, похабным шуткам да мерзкому гоготу за спиной. Но такие щедрые дары даже те зеки, кого она одаривала своей благосклонностью, никогда не додумывались ей поднести. Она собрала подарки в охапку и двинулась в смотровую.

– Ну раз так, мальчики, то сразу же приступим к осмотру, – сказала она, предвкушая занятный спектакль. – Входите по одному в смотровой кабинет, когда я вызову! – И с этими словами она удалилась в смежную комнатушку без окон с одинокой просторной кушеткой у дальней стены.

– Чо будет-то? – зашептал Мишка Рюмцев – чернявый парень лет тридцати пяти со вставными железными зубами и заметным пузцом. Он загремел сюда из Москвы, получив срок за откровенно мерзкое преступление – Мишка служил на подмосковном кладбище гробокопателем и в свободное от погребения время вскрывал свежие могилы.

– Чо-чо! Суп харчо! – весело отозвался другой, Коля Ляхомский – обалдуй и зубоскал, получивший «пятерку» за злостное нарушение правил валютных операций. Попросту говоря, Коля дурил уличных лохов, которых подстерегал у обменных пунктов валюты, впаривая им фальшивые «баксы». – Щ-щ-а в «ромашку» будем играть, не понятно, что ли?

– Это как? – не понял Рюмцев.

– Ляжем на пол по кругу, в виде лепестков, а она по кругу двинется, на палки наши насаживаться – вот тебе и «ромашка». В школе не играл, что ли?

– Он не играл! – буркнул Андрей Данилов, худощавый господинчик, владевший не то корейским, не то вьетнамским языком и севший за незаконную торговлю японскими лекарствами. – У них в школе все больше «Зарницей» увлекались.

Зеки рассмеялись. В этот момент из смотровой Лиза позвала первого. Пошел Мишка. Войдя в комнатку, он так и обомлел. На столике возле кушетки стояли две зажженные свечи. Мерцающие язычки пламени отбрасывали на потолок таинственные блики. Медсестра – абсолютно голая – полулежала на кушетке, чуть прикрывшись простыней.

– У меня, доктор, вот здесь болит! – и Мишка быстро спустил штаны и трусы, а у Лизы от увиденного буквально сперло дыхание. Под трусами Мишка прятал истинное сокровище: в длинной мошонке болтались два огромных яйца – величиной, наверное, с индюшачьи. Мошонка была покрыта густыми рыжими волосами. А над ней росло величественное дерево – эвкалипт с толстым длинным стволом, заканчивавшийся розовой круглой головой. В трусах этот ствол был вынужден лежать свернувшись подковой, но сейчас, на воле, ствол вытянулся, выпрямился и в длину оказался ничуть не меньше скалки. Лиза даже отвела взгляд и покраснела. Впрочем, в паху у нее что-то екнуло и заныло. По ягодицам точно огонек пробежал. Лиза почувствовала, как стало тепло и влажно во влагалище. «Вот это трахаль, – подумала она невольно, – как же я его раньше не заметила?»

Мишка, ухмыляясь, глядел на медсестру.

– Ну, доктор, дальше-то что?

– А дальше посмотрим, какие у вас недуги, больной! – осклабилась она. – Нам ведь не пристало время терять. Там за дверью есть еще больные. Верно?

– Верно, – зачарованно глядя на Лизу, механически повторил Мишка.

– Ну тогда иди ко мне поближе, – Лиза скинула с себя простыню и легла на спину, расставив ноги. Она приложила два пальца к входу во влагалище и широко раздвинула алые губы, обнажив влажную воронку лаза.

Мишка не стал ждать второго приглашения. Очумев от охватившего его желания, он упал на медсестру и с силой всадил свой ствол в ее недра. Он успел только раз выдвинуть и вдвинуть его, как Лиза выскользнула из-под него и встала на колени.

– Ложись на спину, жеребец! Выше колени! – весело приказала она.

Мишка не заставил себя долго упрашивать. Он улегся на спину, и его красноголовый боец закачался над животом точно сорвавшаяся с провода штанга троллейбуса. Лиза привстала над ним на корточках и, взяв член в руку, уверенно всадила его в себя. Потом она опустилась парню на живот и схватила его за колени. Примостившись верхом на чернявом, Лиза начала медленно поднимать и опускать могучий таз, убыстряя темп и подскакивая все выше и выше. Мишка испытывал настолько острое наслаждение, что не мог произнести ни слова и только мычал от удовольствия: