– Я должен вас предупредить, что наш общий знакомый пока не в курсе того, что я сейчас вам скажу, – понизив голос, сообщил Беспалый. – Пусть это пока останется между нами. – И не дожидаясь реакции Шрама на эту завуалированную просьбу, он нанес удар: – Игнатову, по-видимому, удалось бежать из колонии. И он в настоящее время, очевидно, жив. Не знаю, здоров ли, но что жив – вероятность очень велика. И об этом знают пока только три человека: я, вы и сам Варяг.

Нет, Беспалый не ошибся. У Шрама явно рыло было в густом пуху. От его спокойного самодовольства не осталось и следа. Он побледнел.

– Насколько надежны эти сведения? И почему же раньше была другая информация? – глухо выдавил Шрам.

– Сведения не стопроцентные, – твердо произнес Беспалый. – Но очень вероятные. Вы ведь, насколько я понимаю, с ним были хорошо знакомы… – Тут Александр Тимофеевич сделал свою коронную паузу, которую очень часто применял в душещипательных беседах с зеками, перед тем как их вербануть.

Оказавшись в своей стихии. Беспалый даже воодушевился.

– В каком смысле? – спросил Шрам злобно. Ага, раз злится, значит, почувствовал подвох. Теперь ты попался, голуба…

– В том смысле… что вы должны знать его повадки. Я вот за полгода их изучил. Он опасный человек, хитрый, изворотливый. А самое главное – упрямый и живучий. В нем воля к выживанию прямо-таки звериная, волчья. Если ему удалось выйти из колонии – а это сделать было очень непросто, – то не исключаю, что он непременно вернется… сюда… в Питер…

Шрам молча поглядел в глаза Беспалому. Беспалый прочитал в его взгляде то, что хотел прочитать: страх и лютую ненависть. Попался, попался, голубчик, подумал Беспалый. Теперь ты мой!

Он наклонился поближе к Шраму и вкрадчиво зашептал почти в самое ухо:

– Возможно, вам придется хорошо подготовиться к встрече с ним. Прошло уже почти полторы недели. Не исключаю, что он со дня на день может объявиться здесь.

Беспалый и сейчас толком не знал, какую выгоду ему сулит сотрудничество со Шрамом, но одно он знал твердо: Шрам точно так же, как и он, Беспалый, люто ненавидит Варяга и любой ценой готов уничтожить его. В этом хотя бы они были союзниками.

– Но это так, к слову. Вообще-то я прибыл сюда по делам службы, – продолжал Беспалый как ни в чем не бывало. – Мне надо составить более подробное представление об обстоятельствах поимки Варяга… А Николай Иванович сказал мне, что от вас я могу узнать много полезной информации. Его же взяли у вас… в Питере… перед тем как его доставили ко мне на зону. Вы с ним случайно не встречались накануне ареста? Насколько мне известно, его захватили на квартире одного из здешних авторитетных людей… Михаила Пузырева, кличка – Пузырь. Так?

Но Шрам не отвел взгляда.

– Понятия не имею. Я ни с каким Варягом не виделся. У него тут были, наверное, свои дела. У меня свои. Зачем мне было бросать на себя тень? А арестовали его действительно на квартире Пузырева. Это ни для кого не секрет.

– А кроме Пузыря, никто не знал, что он тут делал, с кем встречался?

– Не знаю. Я не в курсе. Да и честно говоря, это меня мало интересует.

– Но вы же не могли не знать о его убийстве в колонии?

Шрам заколебался обдумывая ответ.

– Конечно. Газеты ведь писали…

– Нет, я имею в виду – из первых рук. Разве… наши общие знакомые вам ничего о нем не сообщали?

– А разве у нас есть общие знакомые? – холодно спросил Шрам.

Тут настал черед Беспалого забеспокоиться. Каков шельма! После такого хладнокровного отлупа Александр Тимофеевич засомневался, стоило ли ему выкладывать Шраму сверхсекретную информацию, которую он скрыл и от Калистратова, и от Коли. Ведь Шрам имеет контакт с ними обоими. А что, если он им проговорится? Будет скандал – в Москве ему не простят.

Но с другой стороны. Беспалый четко понял, что как раз Шраму-то и надо было сообщить о возможном побеге Варяга. В случае чего, если Варяг и впрямь сбежал и жив, – тот же Шрам поможет ему найти беглого зека.

Известие, сообщенное подполковником Беспалым, повергло Шрама в шок. Если это правда, что Варяг жив, он обязательно нагрянет в Питер, стянет сюда верных людей и расставит свои капканы. Шрам знал, что когда Варяг объявит на него охоту, то наезды Придана покажутся ему детскими шалостями.

Вернувшись к себе в офис в «Прибалтийскую», Шрам первым делом позвонил Моне. Он узнал у него, есть ли новые сведения о Сержанте. И дал команду: если Сержант выйдет на связь, отложить заказ на Придана и посулить ему любой гонорар за устранение Варяга. Шрам надеялся на то, что давняя вражда Сержанта и Варяга окажет ему добрую услугу и что Сержанта не придется долго упрашивать.

Около трех часов дня из пятиэтажного кирпичного дома на Литейном проспекте вышел мужчина крепкого сложения, в темных очках, с усиками и в соломенной шляпе. В руке он держал черный пластиковый потрепанный кейс. Редкие прохожие не обращали на пешехода внимания. Но если бы внимательный наблюдатель присмотрелся к мужчине и к кейсу в его руке, то сразу бы отметил тяжесть ноши. Похоже, в кейсе лежали не бухгалтерские счета и даже не деньги.