Как вдруг одно разглядела. Сначала сама себе не поверила – второй раз за день увидеть в чужом разуме дедовского прислужника Видаха! Но Лада в ее мыслях согласно кивнула: все правда.

Видах Караны не светился золотом, как тот, что жил в сладострастных воспоминаниях рабыни. Этот был сер и бесполезен – использованный, разочаровавший инструмент. Иарра зажмурилась, уже понимая, что попалась в ловушку, но еще не видя, в какую именно. Карана не добился от Видаха, чего хотел, и теперь ему нужна была Иарра. Зачем?

– Дорогая, что с тобой?

Заботливый вопрос жениха, не подозревавшего, чем она занята, Иарра едва расслышала. В ее голове разом закричали два голоса:

«Что?!»

«Нет!»

И вместе:

«Беги отсюда!»

– Тебе нужны тайны Хранителей! – Иарра вскочила, не помня, что ее видят десятки глаз. – Зачем?!

– Замолчи! – и широкая ладонь энса зажала ей рот, с то время как его другая рука заботливо обхватила ее плечи. Со стороны это выглядело так, словно Иарра собралась упасть в обморок, а Карана ее подхватил. Громко воскликнул: – Дорогая моя, тебе нехорошо!

Рядом тут же оказалась мать, другие энсы. Иарра вырвалась из рук Караны.

«Беги! – Лада и Элетия напрочь забыли свои раздоры. От их страха у нее чуть не лопалась голова. – Он ищет Имира, беги!»

«Уймитесь! Пожалуйста!»

Оглушенная их воплями, она едва нашла в себе силы встать прямо и взглянуть на встревоженных Высших, на свою мать, на Карану. Прежние личности бушевали в ее мозгу, мешая думать самой. Иарра вдруг испугалась, что они решат завладеть ее телом.

– Свадьбы не будет, – сказала она.

Мать больно схватила ее за локоть, развернула к себе лицом. Казалось, сейчас она ее ударит на глазах у всех.

– Что ты творишь?!

Иарра не успела ответить. За ее спиной раздался тихий голос, от которого все остальные сразу смолкли. Даже Инсина ослабила хватку.

– Помочь тебе? – спросил Римуш.

Лада с Элетией затихли, оценивая нового участника событий. Иарра не стала ни размышлять, ни ждать их совета.

– Помоги!

Она отступила назад, к Римушу, не оборачиваясь, глядя на мать и обступивших их людей. Он, почти не касаясь, положил руку ей на плечо – жест защитника. Карана побагровел и выхватил меч, но между ним и Иаррой, как по команде, выросли двое Бессмертных. Еще четверо раздвигали плечами толпу, освобождая путь к выходу.

– Я хочу домой, – сказала Иарра.

Бездомный взял ее за руку:

– Пойдем.

Она покинула здание Палаты рука об руку с Бездомным, под грохот падающих обломков собственной жизни – жизни дочери и внучки энсов, благонравной девушки и завидной невесты. После сегодняшнего позора энс Карана не возьмет ее в жены. Вообще никто не возьмет. Она потеряет всех друзей, перед ней закроются двери приличных домов. Девушка из Высших, которая унизилась до близости с Бездомным, для своего сословия считается мертвой. Так было раньше и тем более так будет сейчас. Высшие приняли Римуша – вынужденно, из страха, только и дожидаясь, когда перевес снова будет на их стороне, чтобы покарать его за нынешнее унижение. Они все заложники в собственных глазах. Тем оскорбительнее для них Иаррино предательство.

Ей следовало быстро поблагодарить Римуша и спешить к носилкам, заставить пронести себя по городу с раскрытыми занавесками, заехать в театр, окружить себя свидетелями, чтобы все видели – между ней и Бездомным ничего нет, она возвращается домой одна. Призывать в свидетели богов и людей, унижаться, но спасать жалкие остатки своей репутации – пока еще не поздно, пока еще есть надежда. Вернуться домой, покаяться перед матерью, принять любое наказание… смириться и больше не раскрывать рта. Делать все, что ей прикажут, отныне и навсегда, как провинившаяся дрянная девчонка.

Или гордо поднять голову и принять последствия своих поступков. Как Самурхиль.

Прежние личности молчали. Хотелось верить, что они все-таки чувствуют себя виноватыми.

– Сядешь в носилки? – спросил Римуш.

Он смотрел серьезно и понимающе. Не радовался ее унижению.

– Не знаю, – она помолчала. – А ты пришел пешком?

Он улыбнулся с мальчишеским озорством:

– У меня есть колесница, и я сам ей правлю! Хочешь, покажу?

– Покажи, – сказала Иарра.

Римуш снова протянул ей руку – с такой радостью, что невозможно было отказаться. Было в нем что-то подкупающее, некая простодушная искренность, совсем не подходящая к образу бунтаря и заговорщика, так же, как его внешность и манеры мебельщика не подходили к образу вождя и убийцы. Иарра на миг почувствовала себя очарованной. Потом из дверей начали выходить Бессмертные, а Римуш, не обращая на свою жутковатую стражу никакого внимания, потянул ее к экипажам и остановился перед запряженной белоснежной парой колесницей.

Лошади были прекрасны. Крутобокие, с длинными изящными ногами и гордыми шеями, они наверняка стоили целое состояние. Позолоченная упряжь и легкая двухколесная колесница были достойны по меньшей мере энского сына. Римуш гордо похлопал по холке одну из лошадей и обернулся к Иарре.

– Нравится?

– Ну… – она изо всех сил постаралась, чтобы это не прозвучало обидно: – ты уверен, что… что можешь с ними справляться? Я хочу сказать, ты не делал этого раньше, а ездить по городу, это…

– Трудно? Опасно?