Машину Лапа оставлял у перекрестка, под присмотром двух пацанов, — местная блатная россыпь, которая прекрасно была осведомлена о статусе владельца автомобиля. После чего, выкурив сигарету, Лапа неторопливой походкой шествовал к театральному подъезду. Чаще всего он дожидался возлюбленную у входа, но, когда не хватало терпения, шел в театр, отодвигая могучим плечиком смущенного вахтера.

Режиссер, признавая в Гарике Лапине сильную личность, улыбаясь, отпускал Терезу даже с генеральной репетиции, и вор, взяв зазнобу за локоток, немедленно уводил ее за кулисы. Легкий флирт начинался уже в служебных помещениях театра — коронованный беззастенчиво хватал свою зазнобу за сдобные места, не замечая ее неодобрения. Каждый, кто наблюдал подобную сцену, осознавал — это любовь! Некоторое время в тихой борьбе они двигались по коридорам, тискаясь, будто подростки, но, когда выбирались на улицу, мгновенно обретали солидность и шли благоразумно, держась за руку.

Артистка словно продолжала играть роль бельчонка и заискивающе заглядывала в лицо вора. Беспалый знал, что они неторопливо дойдут до машины, а потом, покровительственно поблагодарив пацанов, юркнут в салон. Причем законный проявит свои джентльменские качества, распахнув перед дамой дверь.

Беспалый был готов, час Лапы пробил.

Негромко хлопнула дверь ТЮЗа. Пропустив вперед Терезу, из подъезда вышел Гарик. Он что-то энергично рассказывал своей спутнице, и они, не замечая редких прохожих, весело смеялись.

Прямо на тротуаре, свернувшись калачиком, лежал бомж, в его правой руке была зажата бутылка с недопитым пивом. В темноте его можно было бы принять за мешок с мусором, некстати выброшенный на тротуар, если бы он вдруг изредка не шевелился. Сейчас, пьяно тряхнув головой, он принял сидячее положение. Старый, косматый, он казался городским духом, словно бы витающим над асфальтом. Таких людей следовало обходить со всей осторожностью, чтобы не подцепить от них какую-нибудь гадость. А бомж, судя по всему, испытывал неимоверную тягу к общению. Заметив шедшую по тротуару парочку, он поднялся, доброжелательно улыбнулся и, не позабыв подхватить с тротуара бутылку с остатками пива, направился им навстречу. Бродяга даже слегка раскинул руки, как бы выражая свои самые добрые намерения. Но, видно догадавшись, что эти его намерения могут быть неправильно восприняты, что-то пробормотал самым доброжелательным тоном и энергично закивал Гарику, как старому знакомому.

Следовало бы разминуться с бродягой, но с одной стороны мешал киоск, а с другой — угол здания. Бродяга приближался, бормоча что-то несвязное. Он явно был не в себе и как-то отвратительно скалился. Гарик остановился, не бежать же от этого урода!

— Пошел отсюда! — предостерегающе произнес Лапа. — Пока я тебе остаток мозгов не вышиб.

— Ну почему вы все такие злые? — обиженно протянул старик. Вблизи было заметно, что бомж уже очень стар. — Я к вам со всей душой, а вы мне… Э-эх! — безнадежно махнул он рукой. — Думал, родную душу встретил, хоть переговорить смогу…

Он все приближался, слегка пошатываясь. Вдруг он поскользнулся и опрокинулся прямиком на оцепеневшего Гарика. Пытаясь удержать равновесие, бомж ухватился за лацканы его пиджака. Не получилось — он скользнул вниз, к ногам.

— Пошел прочь, тварь! Если не хочешь, чтобы я тебя пристрелил! — зло рявкнул Гарик, отстраняясь.

Бродяга поднялся и, осуждающе посмотрев на законного, прошипел:

— Как бы тебе жалеть не пришлось.

В его голосе ничего не осталось от прежних плаксивых интонаций. Так разговаривает человек, который привык к тому, что его слушают.

Сделав в сторону небольшой шажок, законный неожиданно пошатнулся:

— Что это… со мной? Тереза, дай мне руку…

Бродяга распрямился. Гарик Лапин беспомощно шарил перед собой руками, словно неожиданно ослеп. Совершив несколько неверных корявых шажков, он повалился на бок, вытянувшись на тротуаре во всю длину.

Женщина с ужасом смотрела на распластанного Гарика. Глаза ее округлились, они были полны непонимания. В этот момент она напоминала перепуганного бельчонка, неожиданно столкнувшегося с опасной куницей. Жизнь оказалась куда ужаснее самой страшной сказки.

— Пошла отсюда прочь, стерва! — зло приказал бродяга. — Пошла, если не хочешь отправиться вслед за своим хахалем.

Бельчонку повезло. Кажется, хищник был не голоден.

— Да, да, я сейчас, — торопливо закивала Тереза и, отшатнувшись от бродяги, побежала по тротуару, даже не обернувшись на распластанное тело своего дружка.

Сняв с себя куртку, бродяга небрежно бросил ее на голову убитому и исчез в проходном дворе.

— Как это произошло? — горестно спросил Варяг, бережно приподняв с лица Гарика простыню.

На мраморном столе, смиренно сложив на груди руки, лежал его кореш — неугомонный Гарик Лапин. Представить его в таком состоянии было просто невозможно. Смерть вообще не для таких людей, как он, смириться с его потерей было невероятно трудно. Вернее, на столе лежала точная копия коронованного вора, так сказать, его оболочка, которая не имела ничего общего с человеком, которого Варяг знал прежде.