Но Варяг ошибся. Без двадцати девять он услышал за окном собачий лай.

Лаял Шамиль. Наверное, дядя Сема специально дал псу команду подать голос, чтобы предупредить Варяга. Он быстро встал с дивана и на всякий случай подошел к потайной дверце за большой французской картиной, которая, как он знал, вела в подвал. В большую гостиную влетел Шамиль и, приветливо виляя хвостом, бросился к новому хозяину дома. «Ну, раз собака не волнуется, — подумал Варяг, — значит, все в порядке».

В комнату вошел дядя Сема, за ним Сержант и Чижевский. Сначала оба как вкопанные остановились в дверях, словно не веря своим глазам: этот исхудавший, небритый и обросший человек мало походил на прежнего Варяга.

— Что, не признали, Николай Валерьянович? — без особого радушия поинтересовался Владислав. — Тем не менее это я. — Он повернулся к дяде Семе. — Без приключений?

Старик кивнул и спросил:

— Ну что, может, сообразить что-нибудь на стол?

— Давай, старик! — Варяг обнял по очереди Сержанта и Николая Валерьяновича, похлопал обоих по спине и сказал хмуро:

— Ну, рассказывайте…

Чижевский выглядел несколько смущенным.

— Знаете, Владислав Геннадьевич, — начал он виновато, — вы нас опередили на несколько часов — мы же были сегодня утром в том колодце на шоссе Энтузиастов. Видели яму, в которой вас держали, даже видели вырванную решетку…

— Долго же вы меня искали, Николай Валерьяныч! — с укоризной заметил Варяг. — Я там за эти месяцы совсем стух… Ну ладно, к делу!

Чижевский обстоятельно рассказал Варягу все, что произошло за последние полгода. И о разгроме оружейного бизнеса, и об исчезновении Лены Сорокиной и Лизы, и о налете на дачу академика Нестеренко… Тут в разговор всгрял Сержант и поведал о своем посещении Дачи на Никитиной Горе.

— Там явно что-то искали, Владислав. Я там нашел сарайчик…

— Сарайчик! — встрепенулся Варяг.

Сержант заметил, как на его глаза набежала тень тревоги.

— Ну да, сарайчик на участке стоит, за домом, — продолжал Сержант. — Так там вообще все было перевернуто вверх дном. И еще там был огромный кованый сундук — без дна. Такое впечатление, что из-под него, из-под земли, вырыли что-то тяжелое…

Взгляд Варяга потемнел.

— Все-таки нашли, суки! — проскрипел он. — Ну что ж, судьба, значит…

Ладно. Дальше что?

— Дальше ничего. Дальше я тебе уже рассказывал. Николай Валерьяныч отсиживался в стране Суоми. Его джигиты тоже рассыпались кто куда. Мы вообще-то ждали крупного шмона. Но удивительное дело, после того, как ты исчез, все как-то сразу успокоилось. В «Госснабвооружении» даже рядовых сотрудников не уволили. Более того, многих ребят из службы безопасности оставили…

Варяг вопросительно посмотрел на Чижевского. Тот слабо улыбнулся и покачал головой:

— Нет-нет, это не то, что вы думаете, Владислав Геннадьевич. Это мои проверенные ребята. Я им всем такие легенды заготовил, что их и после тройной проверки не в чем заподозрить. Конечно, их проверяли, и не раз, но ничего не нашли. У всех анкеты чистые. А то, что они остались там на службе, помогло мне вести поиски. В частности, нам удалось выяснить, кто руководил операцией захвата «Госснабвооружения» в тот вечер, когда вы отправились на Дмитровское шоссе…

— И кто же? — насторожился Варяг.

— Генерал-полковник МВД Евгений Урусов. Нам удалось раздобыть его фотографию. И мой человек — есть у меня такой паренек Андрюша Пронин — его узнал. Этот Урусов время от времени любит наведываться в ресторан Северного Речного вокзала. Причем в со-повождении одного из тех мордоворотов, которые на митровском в тот злополучный вечер едва не повязали брамова, Усманова и Пронина. Словом интересная случается картина…

— Да уж сам вижу, — мрачно прокомментировал Варяг.

Итак, значит, воры пригласили его на большой сходняк, а сами выставили ментовский заслон. То есть законные вступили в заговор с ментурой против смотрящего России. Неслыханное дело! И похоже, что шмон нa Никитиной Горе устроили тоже менты и его тайный бщаковский сейф они же и утащили. И всем этим руководил генерал Урусов. Ну что ж, теперь хотя бы поятно, как надо действовать. Найти этого Урусова и хорошенько его тряхануть. Чтобы рассказал, куда дел общаковский сейф и куда спрятал Лену и Лизу.

Вошел дядя Сема. Он катил перед собой деревянный сервировочный столик.

На нижней полке стояла бутылка водки, рюмки и тарелки, на верхней — хлеб, масло, нарезанная корейка, сыр, огурцы и только что угкрытая банка красной икры.

— Степан, — обратился Варяг к Сержанту. — Ты знаешь, в Питере у меня есть кореш, Филат. Его надо бы разыскать. Пока мне не понятно, кто из воров был замешан в этом деле. Но то, что Филат не замаран, — это я знаю наверняка. Еще Саша Турок есть, здесь, в Москве. Но с ним я сам свяжусь. Еще кое-кто есть. Сам я пока вынужден тут сидеть тихо, как мышка. Во всяком случае, в первые два-три дня не могу светиться. Уж наверняка люди, которые меня в тот подвал засунули, тревогу подняли и объявили план «Сирена-перехват»… Я не то что ехать в Питер — по телефону позвонить не могу. А связаться с ним надо как можно скорее — и лучше не по телефону, а лично. Ты мог бы туда сгонять, найти его?