Айвор принес ожерелье с собой, в пластиковом пакете фирмы «Бутс».

– Бог знает, что он сделал с футляром, – сказал он и вытряс жемчуг из пакета на стол.

Надин и Адам к этому времени присоединились к нам, и моя малышка, конечно, впала в транс от того, что она назвала «большими бусинами». Рассмешив Айвора, Надин взяла нитку и нежно перебирала ее на ладони.

– Я предложил ожерелье Джульетте, но она сказала: «Я не ношу жемчуг». Я попытался напомнить, что у нее были жемчужные серьги, когда я впервые с ней познакомился, но ничего не добился. Она даже слегка рассердилась. – Айвор склонил голову к плечу и положил ладонь на плечо Надин. – Ты можешь взять бусы, дорогая, хочешь?

Моя жена пришла в ярость. Она выхватила бусы, затолкала их обратно в пакет и крикнула брату:

– Нет, не может. Не смей больше так говорить! Ни мне, ни моей дочери не нужны объедки от твоей любовницы!

Надин расплакалась. Не просто расплакалась – она визжала и кричала, испуганная гневом матери, с которым раньше никогда не сталкивалась, и Адам по-братски поддержал сестру, присоединившись к ней. Им понадобилось много времени, чтобы успокоиться, Айрис взяла Надин на колени и пообещала, что у нее будет собственное «красивое жемчужное ожерелье». После этого все мы выпили – джин для взрослых и апельсиновый сок для детей, – пока Айвор рассказывал нам гораздо более разумно и рационально, что, по его мнению, худшее уже позади, что все плохое уже случилось на том приеме и продолжения не последует. Джерри Фернал не будет ничего сообщать газетам.

Когда прошло еще два дня, и ничего страшного так и не случилось, это нас обнадежило. Если повезет, думал я, мы больше не услышим о Джерри Фернале. Но тут Айрис прочла заметку в газетной колонке, где мы давали объявления о рождениях нашей дочери и двух сыновей. После появления на свет Надин моя жена регулярно ее просматривала и, разумеется, часто натыкалась на объявления о рождении детей наших друзей, что и неудивительно для людей нашего возраста.

– «Руби-Энн Фернал, – вслух прочла она мне, – 1 сентября в Бесплатной королевской больнице, Хэмпстед, мать – Пандора, отец – Джералд, сводная сестра Джастина». Должно быть, это он, а?

– Я рад, что он снова женился, – сказал я. – Надеюсь, он счастлив. Я всегда считал, что с ним поступили нечестно.

– Я тоже, – согласилась жена.

Судя по моему собственному опыту, у Джерри Фернала наступило такое время, что у него будет достаточно забот, и все его мысли будут сосредоточены на его новорожденной дочери, так что ему просто в голову не придет мстить Айвору. Моему шурину опять все сошло с рук. Он знал, что Айвор преподнес Хиби дорогой подарок, и это практически доказывало, что она была его любовницей, но это вовсе не говорило о том, что он организовал похищение. Во всяком случае, вероятно, что, как и большинство людей, Фернал все еще верил, что его первую жену похитили по ошибке, спутав с Келли Мейсон. И если задуматься, у Джерри Фернала было слишком мало фактов, чтобы связать эту трагедию с Айвором Тэшемом. Он не представлял угрозы. Но все же меня тревожила эта ситуация, и я знаю, что Айрис тоже. Мне не нравилось то, что нам приходилось вычеркивать имена людей, не представлявших угрозы моему шурину, а после этого опять проверять весь список лиц и заново расставлять оставшиеся имена по возрастанию степени их опасности: Джейн Атертон, вторая миссис Фернал, Линчи, Берил Палмер и даже сама Джульетта.

Мойщик окон Стю был здесь, когда позвонила Пандора и сообщила мне о том, что у нее родилась дочь. Не знаю, почему она позвонила. Я ведь не умирала от желания знать это. Интересно, отдавали они себе отчет в том, что девочке дали имя, очень похожее на «Хиби»? Хиби, Руби, оба слова длиной в четыре буквы, оба состоят из двух слогов, и оба оканчиваются на слог «би». Наверное, для Джерри это какой-то подсознательный способ увековечить имя первой жены. На месте Пандоры мне бы это не понравилось.

Делая вид, будто моет окна, Стю прислушивался к нашему разговору. Когда я положила трубку, он спросил, не у моей ли подруги родился ребенок. Я ответила, что он прав, что его родила та женщина, которая здесь жила.

– Пора вам тоже обзавестись ребенком, – сказал он с ухмылкой.

Я на это ничего не ответила. Лишь попыталась возразить, что ему надо продолжить работу.

– Я закончил. – Стю положил в карман тряпку для протирки окон. – Хотите пойти куда-нибудь выпить?

Я не поверила своим ушам. Я уставилась на него, покачала головой и наконец выдавила:

– Нет, спасибо.

– Как хотите, – и после этих слов он захлопнул за собой дверь.

Какая наглость! Как он посмел? Я подошла к зеркалу и с ужасом увидела, как сильно покраснела. Как ни странно, я совсем не сердилась, и когда приехала мама, я рассказала ей об этом приглашении – разумеется, немного изменив факты.

– Его зовут Стюарт, – заявила я. – Я его почти не знаю, но он пригласил меня на свидание. Конечно, я не пойду.

– Конечно, тебе не следует, – согласилась мама, – ведь Каллум умер совсем недавно. – Она не хотела, чтобы я пошла с ним на свидание, но – что типично для нее – ей хотелось знать, чем Стюарт зарабатывает на жизнь.

– Что-то связанное со стеклом, – ответила я. – У его отца компания, которая выпускает окна.

– Вы, молодежь, забыли, что у людей есть фамилии? Ты мне так и не сообщила фамилию Каллума.

– У него ее не было, – ответила я. – У него была собака.

При этих словах мать бросила на меня странный взгляд – так смотрят на людей, которые разговаривают сами с собой или смеются без причины. Прежде чем она успела спросить меня, что я имею в виду, я придумала ответ:

– Фамилия Стюарта – Чамли-Бернс.