Перумов Ник
Шрифт:
В страшном сне не мог бы я увидеть, что когда-либо подниму руку на Сигрлинн. Раньше главным было лишить противника возможности вредить тебе, не причинив урона ему самому; ещё силён был кодекс чести Поколения, неколебимы Законы Древних – теперь же всё изменилось. Я понимал, что теперь битва у нас пойдёт, как и у людей, – насмерть.
Она не успела защититься. Исторгнувшаяся из её ладони струя зелёного пламени не остановила Чёрный Меч Тьмы. Клинок падал на открытую изящную шею, когда в моем сознании всё словно взорвалось.
Я увидел поросший причудливыми деревьями берег тихого лесного озера под ярко-голубым ласковым небом Джибулистана, взметнувшиеся на противоположном берегу серебристо-голубые башни, изящные и тонкие, широкую лестницу, сбегающую к самой воде… Мы стояли в лодке, управляемой зофаром, и смотрели на наше творение, а слуга Сигрлинн мерными ударами весла направлял судёнышко к истоку реки, что брала начало в этом озере. Голубой Город был завершён, мы подарили его нашим помощникам, одному из племени народа Джибулистана, и теперь уходили в большой Мир. Тогда нам казалось, что вот так, рука об руку, мы пройдём всеми отпущенными на нашу долю магическими путями. Время показало, что мы оба жестоко ошибались.
Однако это короткое, как вспышка, воспоминание смогло остановить мою руку и отвести казавшийся уже неотвратимым удар. Чёрная молния клинка отдёрнулась обратно.
Мы оба замерли. На лице Сигрлинн медленно стало проступать давно уже забытое мною выражение, сквозь слои жестокой силы поднималось на поверхность глубинное, нутряное, и – вот уже передо мной стоит не гордая победительница со сжатыми губами, готовая карать и разить, а почти что та, былая Сигрлинн, времён Джибулистана и даже ещё раньше – Школы Магов, что у самого края Реальности.
Она не стала спрашивать, зачем я это сделал. Она поняла.
Мы замерли друг против друга. Мне почудилось, что Сигрлинн заколебалась, что воспоминания, поднявшиеся из глубин памяти, каким-то образом повлияли на ту часть её неведомого плана, согласно которому меня следовало убрать с дороги; однако я жестоко ошибался.
Глаза волшебницы вновь сузились. Охватившая её на мгновение слабость миновала; дела давно ушедших лет более не волновали Сигрлинн.
– Именем Совета Поколения… – начала она, поднимая руку.
«Возвращайся на Хединсей! – вдруг молнией полыхнуло в моём сознании. – Возвращайся и дай бой Мерлину, если уж так хочешь!»
Это было невероятно быстрое послание; тщательно укрытое от тех, кто мог сейчас наблюдать за нашей встречей у Замка Всех Древних.
Сигрлинн действительно хотела, чтобы я повернул назад. Она действительно стремилась не пропустить меня ни к Ракоту, ни к этому её непонятному Источнику Миров. Но при этом ей ещё надо было, чтобы я продолжал поединок с Мерлином… Сигрлинн, Сигрлинн, прекрасная чародейка, чего же ты хочешь на самом деле?
Она считала, что полностью перекрыла мне дорогу вниз, к Дну Миров, и, конечно, я бы не смог пробиться дальше без помощи Великого Орлангура.
Я ощутил незримое присутствие Духа Познания; в сознании моём зазвучал холодный голос:
«Она послана Мерлином, но хочет обмануть его. Верховный Маг приказал пленить тебя; она же намерена лишь не пропустить тебя дальше…»
Поднятая рука волшебницы опустилась. Её заклятье привело в действие те громадные силы, что были вложены в неё Советом Поколения; в меня словно вцепились целые рати Пожирателей Душ, мне казалось, что я вижу безликие серые фигуры, тянущие ко мне длинные бесплотные руки…
Моё ответное заклятье не заставило себя ждать.
И на отвесном обрыве безымянного серого Мира вновь начался магический поединок – поединок, прерванный десять веков назад.
Сложным заклятьем, составленным мною в изгнании на основе магических приёмов Морских Колдунов Западного Хьёрварда, черпавших силы в неутомимом движении вод, я отбросил армаду призраков, направив против них вечную ярость кипевшего под обрывом прибоя.
«Прекрати! – вдруг снова обратился ко мне Великий Орлангур. – Ей только этого и надо!»
Лицо Сигрлинн полыхнуло несдерживаемым гневом при виде того, как сила Великого Моря расшвыряла вызванных её чародейством духов; и прежде чем она успела нанести новый удар, я использовал всю силу ярящихся в неведомых морях бурных валов против тверди этого Мира, стократно усиленной чародейством Сигрлинн.
Подобно тому как океанские волны за столетия непрерывного труда пробивают несокрушимые стены прибрежных утесов, моё заклятье проложило мне дорогу дальше. Сигрлинн должно было показаться, что я исчез.