Шрифт:
Мулла шагнул в барак. Следом вошли трое подпаханников. За их спинами мгновенно захлопнулась дверь.
— Вот ты у нас и в гостях, старичок, — протянул невесело гонец Щеголя — Распутин.
— Мне нужен Щеголь, — невозмутимо начал Мулла, — вы же можете досматривать свои сучьи сны.
— Следи за базаром, Мулла, даже тебе это может дорого обойтись, — процедил Распутин и сделал шаг вперед.
— А как же мне вас называть, если вы ссученному служите?
— Не гони порожняк, Мулла, — пробасил Репа. Его искалеченная рука рачьей клешней поднялась к подбородку, как будто он готов был вцепиться поломанными пальцами в горло старому вору.
— Ты своими костями здесь не тряси, — вышел вперед Балда, — если не хочешь, чтобы тебе вторую руку покорежили.
— Братки, давайте не будем горячиться, — взял примирительный тон Мулла. — А если вас интересует, почему мы считаем, что Щеголь ссученный, то могу растолковать и показать кое-что.
Мулла сунул руку за пазуху и вынул сложенный листок бумаги. Развернул и, прищурившись, прочитал: «По заявлению моего человека, в колонии в настоящее время идет подготовка к возможному бунту. Прошу предпринять соответствующие меры к пресечению беспорядков…»
Мулла замолчал и протянул листок Распутину.
— Ты сам почитай. У вас темновато, не по моим глазам. Из писульки этой видно, кто подполковнику Беспалому доклады готовит!
— И кто же? — поднял брови Распутин, беря листок.
— Со стола Беспалого упал листочек и ко мне попал. А я его тебе принес. Да ты читай…
Распутин долго читал, лицо его все более хмурилось, а на лбу собралось много мелких складочек — в эту минуту он напоминал ученого, решающего неимоверно трудное уравнение.
— Щеголя след, точняк! — после продолжительной паузы выдал он свой приговор. — Так что делать будем? — повернулся он к Мулле.
— А разве я не сказал? — удивился старик. — За волосья нужно вытащить продажную блядь и выставить перед всей зоной: пускай братва ему в глаза посмотрит.
— Его нет в казарме, — глухо произнес Репа. — Ну бля буду! — поклялся вор. — Иди прочеши!
— Ушел он, Мулла, часа два назад как ушел, — отозвался Распутин. — Точно заранее знал, что ты к нему в гости явишься.
— А может быть, и знал, — помрачнел Мулла. У него не было оснований сомневаться в искренности зэков — сейчас они были как на исповеди. — Может быть, ты и сейчас, Распутин, будешь выгораживать Щеголя?
— Мулла, ну ты же видишь, в натуре, крепко подставил он нас…
— Отмыться вам надо, чтобы весь воровской мир не смотрел на вас как на нелюдей… А потом еще покаяться, — последнюю фразу Мулла произнес очень серьезно.
— Ты говори, что мы делать должны.
— А то же, что и все! Братва сейчас баррикады строит, так вот, вам надо от них не отставать! Серьезное дело заварилось. Докажите, что вы с нами одной веры. Ну, чего встали? Открывай дверь!
«Пехота», не дожидаясь распоряжения подпаханников, едва ли не наперегонки бросилась к двери — теперь Мулла был для них самый главный. Заскрежетал тяжелый засов, отлетели в сторону гpoмоздкие тумбочки, набитые всевозможным хламом, дверь распахнулась, и в темную мрачную утробу барака сочно ворвались звуки колонии — ругань, лай рассерженных собак, треск ломаемых досок.
— Тащи все из барака! — командовал Распутин. — Громозди тротуары!
Через минуту барак опустел.
На зоне было страшно и весело. Большинство заключенных впервые участвовали в бунте, а те, кто поопытнее, подсказывали, где следует возводить баррикады и откуда ожидать прорыва вертухаев. «Питомцы» Щеголя трудились наравне с остальными.
Мулла обвел взглядом раскуроченные ограждения и пробормотал:
— Скоро начнется самое интересное.
Глава 53 Размороженная зона
Александр Беспалый молча слушал доклад дежурного офицера. Такого поворота событий он никак не ожидал. Из доклада следовало, что заключенные уже успели захватить большую часть территории лагеря и скоро нагрянут в служебные помещения, чтобы самолично проверить барина на крепость. Что-то он все-таки не учел, и теперь вот придется хлебать невкусно заваренную кашу.
— Заключенные перегородили тротуары баррикадами, поломали заграждения, разорили промзону, — перечислял раскрасневшийся старлей — крепкий мужик лет тридцати.
— А тогда на хрена ты на зоне нужен? — вполне дружелюбно поинтересовался Беспалый.
Он с сожалением подумал о том, что с мечтой о полковничьих погонах придется погодить, но надо сделать все от него зависящее, чтобы и старлей никогда не дотянул до капитанской перекладины.
— Товарищ подполковник, это произошло так неожиданно…