– На что же он рассчитывает? – удивился Геннадий Геннадьевич. – Что мы от него отступимся?

– Да хрен его знает, – Янис пожал плечами. – Я же говорю, упрямый кадр попался. Может, он здравомыслием не особо страдает, а может... Короче, я не могу понять его мотивов. Но мы его все равно расколем, Ген. Не сомневайся. Не сегодня, так завтра. Деваться-то ему реально некуда.

Мелихов прошел вперед, остановился напротив Разгуляя и пригляделся к нему более внимательно, заложив руки за спину. Слегка покачнулся на носках.

– Как его погоняло? – спросил он.

– Разгуляй.

Янис, как по команде, возник рядом. Колпак за все время их разговора старался держаться в стороне и после случившегося у крыльца инцидента избегал лишний раз попадаться Геннадию Геннадьевичу на глаза.

– Приведите его в чувство, – распорядился Мелихов.

Янис подал молчаливый знак подручному. Колпак нагнулся и подхватил с пола наполовину наполненное ведро с водой. Шагнув к Разгуляю, он одним стремительным движением окатил его с головы до ног. Пленник зашевелился, и с его губ сорвался приглушенный стон. Мелихов ждал, пока Разгуляй сможет поднять голову. Это случилось секунд через тридцать. Правый глаз шнифера заплыл, и он смог взглянуть на Геннадия Геннадьевича только одним левым.

– Мелихов... – едва слышно произнес он.

Геннадий Геннадьевич удивленно приподнял брови.

– Значит, знаешь меня? – в голосе практически не было вопросительных интонаций. – Это хорошо... Это, может быть, вразумит тебя. Послушай, – Мелихов придвинул второй стул и сел на него. В руках у него появился серебряный портсигар. – Вещь, которую вы со Скелетом украли в Художественном музее, предназначалась мне, Разгуляй. Я был заказчиком на нее.

– Ясно, – язык у Разгуляя ворочался с большим трудом. – Я и не знал, что вы такой большой ценитель искусства... Кстати, можно вопрос?

– Задавай.

Мелихов раскрыл портсигар и предложил Разгуляю угоститься. Тот согласно кивнул. Геннадий Геннадьевич подался вперед и вставил сигарету шниферу в рот. Поднес зажигалку. Разгуляй жадно затянулся разбитыми в кровь губами, закашлялся и чуть не выронил сигарету. Мелихов тоже закурил. Янис и Колпак недоуменно переглянулись.

– Ну? – поторопил Геннадий Геннадьевич своего собеседника.

– Кто сделал эту статуэтку? – спросил Разгуляй.

– А тебе зачем?

– Просто интересно. Выглядит она не слишком шедеврально.

– Это такой стиль, – Мелихов улыбнулся. – А создал ее Врубель. Говорит о чем-нибудь такая фамилия?

– Ну, еще бы! – Разгуляй снова затянулся. – Только я не знал, что он и ваял тоже.

– Талантливый человек талантлив во всем, – философски изрек Геннадий Геннадьевич. – Но ты верно заметил, Разгуляй. Ваял Врубель редко. Потому эта статуэтка и имеет столь высокую ценность. Понимаешь?

Разгуляй кивнул.

– Так где она? – Мелихов подался вперед.

– Не знаю. Я уже сказал этим долбокам, что потерял ее. А они мне не верят.

– И правильно делают, – Геннадий Геннадьевич слегка нахмурился. – Мне, знаешь ли, Разгуляй, тоже в это не особо верится. Потерять такую статуэтку!.. Это же невозможно.

– Мой пример доказывает обратное, – Разгуляй криво усмехнулся.

– То есть не отдашь нам ее?

Мелихов резко захлопнул портсигар и убрал его обратно в карман. Янис решительно двинулся вперед.

– Отдавать нечего. Извиняйте, пацаны.

Сигарета вылетела изо рта Разгуляя, когда кулак Геннадия Геннадьевича с неприятным на слух чавкающим звуком впечатался ему в лицо. Голова пленника откинулась назад. Перемешанная с кровью слюна веером брызнула на ближайшую стену.

– Хочешь, чтобы мои люди выпустили тебе кишки и намотали их вокруг шеи? – Мелихов поднялся на ноги. – Ладно. Это можно устроить. Но в конечном счете тебе все равно придется сдаться, щенок.

Колпак выхватил из-за пояса армейский нож. Мелихов критически смерил братка долгим взглядом, а затем покачал головой.

– Не так быстро, – сказал он, направляясь к выходу из подвального помещения. – Дайте ему время все хорошенько обдумать. Мне не кажется, что этот парень настолько глуп.

– Не резать его? – Колпак, казалось, был разочарован.

– Поработайте с ним еще минут пять, – Мелихов обернулся от порога. – А потом оставьте здесь на пару-тройку часов. Но чтобы он был в сознании. Если к вечеру решение молодого человека не изменится, приступим к более убедительным мерам воздействия. Все ясно?

– Как дважды два, – Колпак расплылся в улыбке.

Янис ничего не ответил. Он только еще выше закатал рукава своей рубашки, когда Геннадий Геннадьевич вышел из помещения и цоканье его каблуков смолкло где-то в дальней части гаража.