– Проваливай! – заорал он.

Как я ненавижу пьяных…

Поднимаясь наверх, я услышал, как небеса разразились громом. За бортом стало как прежде – шторм, свинцовое небо и никаких парусных фрегатов. Сквозь брызги и ветер я осмотрел горизонт и сосчитал количество единиц нашего конвоя – все совпадало.

Я не сомневаюсь, что это проделки моего начальника. Вот только зачем? Может, от безделья, а может, просто ошибся? Вопросов я ему не задаю. И вообще, он почти все время проводит в каюте. Надеюсь, это был единичный случай. Даст Бог, он бросит пить.

Команда старается об этом забыть. Почти все думают, что они явились свидетелями необычного визуального эффекта. На всякий случай, втайне от Лабберта, я попросил радиста связаться с землей. Мне было очень важно знать, что мы находимся в своем времени, а не плывем по океанским просторам далекого прошлого. Радист подтвердил дату – сходится. Координаты местоположения тоже верны. Значит, все в порядке».

Иосиф смотрит влево – ряд однотипных «тарелок». Смотрит вправо – зеркальная картина. Сам себе тихо кивает и понимает: корабль, на котором он прилетел на эту «парковку будущего», похож на остальные до мелочей.

К ним подплывает автоматический транспортер. Он что-то вроде машинки, развозящей игроков в гольф, только недостает колес и крыши. А в целом – это просто низко летающая белая мыльница с сиденьями.

– А как же мой друг? Кто его заберет? – переживает Иосиф.

– Сейчас к нему прибудут специалисты и проведут повторный осмотр систем жизнедеятельности. Они-то и решат, что с ним делать. Если необходимо, то прямо на месте продолжат реабилитацию организма до полного восстановления. В общем, твоим другом будет заниматься медицинский сервис. А ночью, в крайнем случае, завтра, он встанет на ноги. Он все-таки пережил смерть, и лучше бы ему отлежаться.

Иосиф соглашается, но не может сдержаться и спрашивает:

– Он пролежал без дыхания несколько часов. А сколько должно пройти времени, чтобы ваши технологии не смогли помочь?

– Теоретически помочь можно, пока не истлела последняя структура ДНК. Однако чем больше проходит времени, тем сложнее становится этот процесс. Могут потребоваться недели, но в конечном итоге пациент полностью утрачивает личную индивидуальность. Вытащить человека спустя большой промежуток времени у нас по этическим соображениям никто не решался. Видишь ли, утерянные нейронные связи восстановить невозможно – они уникальны. Можно воссоздать. Но тогда нет гарантий, что останется прежняя память и сохранится личность.

Транспортер мчится вдоль линии припаркованных дисколетов. Ни один из них не касается пола. Взгляд Иосифа без устали цепляется за всё, мимо чего они проносятся. Впереди столпилась группа сверхлюдей. Человек из прошлого никак не может привыкнуть к их высокому росту. Он рассматривает их. Они его замечают. Хватают взглядом. Глаза голубых оттенков становятся черными – знакомое явление. По лицам пробегает заинтересованность, её сменяет подозрительность, но потом приходит обидное для Иосифа умиление. Так люди смотрят на обезьян в зоопарке, узнавая в них собственные черты.

– Почему у вас то и дело чернеют глаза? – спрашивает Иосиф.

– Так называемый боевой режим, – отвечает сверхчеловек. Он стал своеобразным гидом в полном загадок мире будущего. – В обычном режиме мы воспринимаем действительность так же, как ты, но когда необходимо прибавить резкости, приблизить, использовать зрение в условиях недостаточной видимости, в зрачки вбрасывается специальный химический состав. Он-то и делает их либо черными – когда объект далеко и движется в плохом освещении, либо ярко синими – когда рассматриваемый объект статичен и находится близко. Такая особенность – заслуга генетиков и частично заслуга эволюции. Благодаря этому, наше зрение лучшее среди всех биологических видов, встречающихся на Земле.

– А вы можете читать газету на расстоянии ста метров?

– Дорогой друг, мы сто лет не держали в руках газет. Но теоретически можем гораздо дальше. Даже если эту газету будут подбрасывать в небо на фоне яркого солнца.

Раздвигаются створки. Из гаражного помещения с искусственным освещением они въезжают в огромный холл, где верх берет уже солнечный свет. Здесь громадное окно без секторального разделения, оно цельное и представляет собой стекло высотой в пятьдесят и шириной в девяносто метров. В помещении много сверхлюдей. Никаких пиджаков, ремней и тряпок, только комбинезоны двух цветов: серебристые (Хранители Времени), как у спасителей Иосифа, и синие (персонал среднего ранга), как у большинства остальных.

Транспортер сбрасывает скорость. Он автоматически строит маршрут и лихо объезжает препятствия. Вдруг Иосиф хватается за сердце. Сопровождающие пытаются разобраться, в чем дело. Он ерзает в глубоком кресле, широко раскрыв глаза. Сверхлюди тотчас осознают, что происходит, когда примечают объект, который стал причиной волнения Иосифа. Это девушка! Сверхдевушка невероятной красоты! Синий комбинезон, облегающий её поразительные бедра, вызывает звериное желание.

– Настоящий мужчина! – говорит сверхчеловек. – Такая яркая реакция на женщину.