Шрифт:
Рыська тянул Юсю за руку и шёл вперед.
– А почему же тогда Ырка сюда пробрался?
От возмущения мальчик-кот чуть не выронил мешочек с заговорённым тестом:
– Ну и воплосы у тебя! Ты зачем вообще пло этого чёлного духа вспомнила?
Юсинь пожала плечами и хотела было заметить, что раз уж она сюда попала, то и знать должна всё и обо всех, но тут выяснилось, что они с Рыськой уже стоят у скамейки, на которой, как ни в чем не бывало, сидит самая настоящая живая душа.
Ночью Юся представляла себе эту встречу. Размышляла, как именно выглядит заблудившаяся душа человека. Прозрачна ли она, как часто показывают в кино? Есть ли у неё черты лица? Веет ли от неё таким же неприятным холодом, как от Урсулы?
– С добром ко мне пожаловали? – спросил Дед Трофим и улыбнулся. Даже через густые пушистые усы и бороду было заметно – это улыбка мужчины, который, кем бы он ни был при жизни, доволен тем, кто он есть сейчас.
Юся почувствовала, что в эту секунду она переступила черту, после которой нельзя будет вернуться домой.
Однажды Юсинь с подружками гадали на Пиковую даму. И хотя никакой призрак девчонкам так и не явился, всё же Юся (ей сделалось невыносимо страшно – настолько, что она начала задыхаться) уяснила для себя: Миры Живых и Мёртвых не должны соприкасаться.
Она окончательно осмыслила, что больше никогда не увидит маму с папой, не скажет им, что любит, несмотря на их ссоры, не признается Мильке в чувствах и не покажет ему свой тайный блокнот… Юсинь оказалась там, куда не следует попадать человеку, под чьей кожей пока ещё течёт кровь и в чьём сердце ещё бьется сердце…
Дед Трофим выглядел как самый обыкновенный человек. Разве что он был чересчур бледен и немного прозрачен. Юсинь сделала глубокой вдох, отгоняя от себя дурноту, и улыбнулась ему.
Рыська предупредил, что живому заговаривать с душой не следует. Потому что некоторые жители Страны не догадываются, где они находятся. Вот Трофим как раз и не догадывался…
«К нему ведьма, мальчик-кот и дух Северного ветра наведываются – а он до сих пор не догадывается?» – недоумевала Юсинь.
«Он плинимает всё как данность, – терпеливо объяснял Рыська. – Он не помнит подлобностей плошлой жизни. У него от неё осталась только любовь к собакам».
«И что будет, если я с ним заговорю?» – не унималась Юсинь.
«Испугается сильно», – отвечал Рыська.
– Лакомство для моих «лохматейцев» принес? – спросил Дед, ласково похлопывая шерстяной бок подбежавшей к нему крупной овчарки.
– Улса велела пеледать, что тесто до последней клошки следует съесть! – Рыська протянул Деду тканевый мешочек, а Юсинь почувствовала, что мальчишка-кот слегка дрожит.
«Смешно, – подумала Юся. – Хвастается своим бесстрашием, а сам от собак трясётся».
– Ну о чём ты говоришь, Рыся?! – Трофим улыбнулся ещё шире и развёл руками. – Будто я не знаю, что нужно делать! Не в первый раз уж!
Тут же Дед прокашлялся и со свистом крикнул: «„Лохматейцы“ ко мне!»
Разом вся сотня лающих собак ринулась к своему хозяину. Ни одной белой собачки среди них не было.
Мальчик-кот вцепился лапой в Юсину коленку. Жаль, на девочке не было привычных джинсов. Потому что через тонкое шелковое платье, которое по велению ведьмы Юсинь была вынуждена носить, когти Рыськи наверняка оставят досадные царапины.
– А ну умолкли быстро! – уже тише приказал Трофим и выставил руку перед собой: – Сидеть!
Все собаки как одна молча сели. Юсинь даже померещилось, что это вовсе не собаки, а собака. Гигантская, серо-буро-малиновая, покорная.
«Вот бы Мика мой так слушался!» – подумала Юся, и сердце защемило. Как он там поживает, её несносный пустолай?
– Дед Тлофим, а куда ваши белые собаки делись? – Рыська старался не смотреть на то, с какой жадностью псы слизывают с земли последние крошки заговорённого теста. – У вас же влоде ещё тли оставалось.
– Так у меня их всех разобрали давно. Жыж себе щенка взял. Сёма тоже одну белоснежную девку выпросил. Любят все белых-то! – Дед задрал воротник дублёнки повыше и снова улыбнулся. – Последний белый пёс оставался, Мелком звали, – так ведь его Ветренник на днях по вашему же поручению и унёс.
– Ну да, ну да, – протянул Рыська и украдкой взглянул на Юсинь. С печальной отрешённостью она смотрела себе под ноги.
– И что же Ветленник собакой доволен остался? – Мальчик-кот забрал из рук Деда уже пустой матерчатый мешочек.
– Ха! Ещё бы он был недоволен! – Трофим подмигнул Рыське. – Такую собаку, как Мелок, ещё поискать надо! Быстрая, сильная, преданная – с полувзгляда всё понимает.
– А Мелок?.. Мелок был доволен новым хозяином? – спросила вдруг Юсинь.
Рыська слегка сгорбатился, недовольно задвигал хвостом, а Дед Трофим перестал улыбаться. Голос девочки показался ему каким-то неестественно громким и искажённым.