«Зашёл (зашла) по дороге».

Дверь на балкон была постоянно открытой. Лариса врубала на всю мощность музыкальный центр, что тоже способствовало привлечению гостей.

Сегодня у нас находились Юля и Света, которым Лариса открыла дверь, не потрудившись набросить халатик на голое тело, поэтому девчонки сами тоже распоясались сразу в буквальном выражении — разделись до плавок, даже сбросили лифчики и теперь бесстыдно возлежали вместе с Ларой на балконе, потягивая мадеру, её они принесли с собой. Я как заправский официант, тоже в одних плавках, но с полотенцем на руке, подносил фужеры с вином и закуску.

Был выходной, ярко светило солнце, пинк-флойд бередил душу космо-эротическими звуками, чудная картина загорающих полуголых красоток тоже, я был в меру пьян и безмерно счастлив.

Много ли человеку надо!

Кто-то ещё постучал в дверь. На пороге стояла — Галка, та самая, что сыграла немалую роль в совращении моей жены блядским притоном местного офицерья. Из-за этого мы с женой и расстались.

Галка, наверно, всё ждала, когда я снова явлюсь к ней, чтобы учинить очередное приятное изнасилование, но не дождалась, явилась сама.

— Проходи! — сделал я рукой широкий жест в комнату.

Галка заметила на балконе полуголых девок и засмущалась поначалу, она явно явилась на случку со мной, судя по возбуждающему наряду: полупрозрачному короткому платью и притягательному запаху духов.

— Иди сюда! — крикнула Лариса, махнув фужером, — только разденься!

Галка старше Ларисы в два раза, но безропотно подчинилась и скинула платье.

— Бюстгальтер тоже, — щёлкнула Лариса пальцами, — у нас цивилизованный пляж.

Новая гостья сбросила и бюстгальтер, я нацедил ей фужер, и она была, наконец, допущена в избранное общество.

Лариса тут же собрала с девушек деньги, кошельки, однако, они захватили с собой на балкон, и меня послали за бюраканом.

В магазине я встретил Игоря, тот, заглаживая свою вину передо мной и узнав, что там Юля, купил сразу две бутылки, и я вернулся с ним.

В комнате уже торчал коллега по кооперативу Сашка, с похотливой улыбкой переминавшийся с ноги на ногу перед дверью на балкон.

— Ладно, девки, на балкон все не влезем, кыш сюда! — дал я команду.

Девчонки потянулись цепочкой в комнату, прикрывая руками груди.

— Да ладно вам! — махнула рукой Лариса, плавки она, всё-таки, надела, — Вадика не стыдитесь, а тут ломаетесь.

Девки, только и ждали такой команды. Уж что-что, а если есть повод, и есть что показать, то женщины сделают это с удовольствием.

Пошла шумная пьянка, на шум прибежали из соседней квартиры Женька с Ольгой, тоже с вином, разухабисто загремел рок-н-ролл, все танцевали, на чём только могли: на полу, на тахте, на стульях. Светка заскочила покрасоваться на стол, не задев, кстати, стройными ножками ни одной рюмки.

— Теперь купаться! — скомандовала Лариса, с которой пот стекал градом от быстрых танцев, подруга, не смотря на юный возраст, набрала на маминых харчах за семьдесят килограмм веса.

— Эй, чуваки! — крикнула она на кухню Игорю с Юлей, уже пристроившихся, вдвоём на одну табуретку, — здесь блядство не разводить!

Компания с песнями двинулась к озеру.

Впереди, всё также в одних плавках без лифчиков, но в туфлях на высоких каблуках, шагала, шатаясь из стороны в сторону, отважная шеренга пьяных девчонок, заняв всю ширину тротуара.

Ошарашенные встречные прохожие застывали, вытаращив глаза на массовую демонстрацию живой плоти, и потом отпрыгивали в сторону на кусты.

Девчонки, обнявшись за плечи, и обжигая друг друга весёлыми чёртиками в глазах, проникновенно пели:

— Милицию надо вызвать на вас! — взвизгнула немолодая дама, заскочив от надвигающейся компании в колючий шиповник.

Её спутник, пожилой мужчина с благообразной внешностью, напротив, раскланялся глубоко, пропуская девчонок:

— Шарман, какой шарман! Слава российской демократии!

Милиция как чёрт, только её поминаешь — она тут, как тут.

В сотне метров от озера нас настиг «воронок», который чуть проскочил злачную компанию и тормознул. Из него вышли три молодых мента и встали на дороге.

«Эх, жаль нет сегодня Фауката, — подумалось мне, — он умеет говорить со своими».

Мы остановились.