— Как придумано — а? А ты говоришь, пастухи!.. Вот что, в другой раз приедешь — пойдем ловить перепелок. Я сетку свяжу, и «байку» добудем… — Это был последний разговор с деревенским учителем. Осенью я получил телеграмму: «Василь Николаевич умер…» Я был в отъезде и опоздал попрощаться. Школьники показали холмик свежей земли на опушке. Дальняя родственница Василь Николаевича провела в хорошо знакомую комнату… Пучки засохших цветов, репродукция «Осени», пожелтевшая фотография.

— А это он велел вам показать…

В свертке были стихи. Я просидел у лампы всю ночь. Стихи были слабыми. Учитель знал это, и потому стихи много лет были стянуты старым шпагатом… А как же быть с перепелкой? Не подумав, я решил ее выпустить. Птица взвилась над скошенным полем и вдруг камнем упала на стежку. Я подержал в руке теплый комочек. Сердце не билось. Слишком долго пробыла в клетке…

Обманутый перепел и «байка» — бычий хвост и гусиная косточка…

* * *

И еще один раз пришлось выпускать перепелок… Летом прошлого года с льговским охотником Алешей Онищуком мы заблудились и вышли к лесному кордону. Лесник Чернухин Михаил Ефремович угостил нас грибами и проводил к сеновалу.

Моросил дождик. Над самым лицом в полутьме у соломы лепилось гнездо. Пять прожорливых ртов просили еды. Ласточка долго кружилась, не решаясь садиться. Мы собрались было уйти, но ласточка осмелела и проносилась, почти царапая крыльями по лицу. Алеша рассказывал:

— Зверя и всякую птицу обмануть можно. Человек — самый хитрый в лесу. Оттого всякая тварь пуще огня человека боится. Покричи раненым зайцем — на этот крик лиса прибежит. Посвисти в берестяной манок, будто мышка, — опять примчится, даром, что хитрая. Волк идет на подвывку. Ножом о ножик поскреби у болота — коростель прибежит…

Вечером дождик перестал. Сквозь дыру в соломенной крыше мы насчитали двадцать одну звезду. Где-то рядом на овсяном поле ударили перепела, дружно, голосов в пять.

— Во! Хотите половим?..

Утром в деревне Якушино разыскали глухого деда. После расспросов и колебаний он полез на чердак, достал тонкую сетку. Мы сбегали в магазин. Подобревший дед сказал: «байка» его — настоящая. Такая сейчас, может, на всю Курскую область одна.

— Сготовлена «байка» из бычьего хвоста, на конце — гусиная косточка… — Старик подергал за нитку. «Байка» отозвалась: тюр-тюр!..

Лежим с Алешей в бурьяне возле овсяного поля. В двух шагах над землей растянута сетка. После дождей от овса поднимается пар. Голубым дымом проплывает пар между кустами.

Вечернее солнце кажется сизым и негорячим. На сухом дереве сидит настороженно кобчик. Со всех сторон несется перепелиный бой. Голосов семь или восемь. Чеканные звуки, долетев до опушки, возвращаются в поле. Кажется, весь овес кричит страстными звонкими голосами: Пить-порвать! Пить-порвать!..

Алеша трогает «байку»: тюр-тюр! Тюр-тюр!..

Влюбленный певец должен услышать только конец нашего зова… Услышал… И не один — трое спешат. Нам не видно, как бегут они по овсу. Но все ближе звучное и чеканное: Пить-порвать! Пить-порвать!..

Один не выдерживает и уже не бежит, а взлетает. Побежит и взлетает. Он уже не кричит, как обычно, а захлебывается: «Хавав! Хавав!»

Вот мы уже видим, как колышутся стебли овса. Еще две сажени, и перепел под сеткой, он бежит прямо к Алеше. Летит кверху фуражка.

Испуганная птица шумно взлетает, но тонкая сетка держит ее…

Потом опять все сначала. Перепела, завороженные луной, туманом и тусклым блеском овса, сходят с ума.

Пить-порвать!..

Тюр-тюр! — отзывается «перепелка».

Луна поднялась над кустами, над копнами сена и дубовыми пнями.

— Хватит, а? — шепчет Алеша и поднимает корзину с матерчатым верхом — девять штук…

Еще утром в колодец у лесника на веревке мы опустили бутылку вина. Теперь и закуска сидела в корзине. Идем по мокрой траве. Алеша сбивает головки цветов хворостиной и насвистывает «Марш космонавтов»…

И все же в этот вечер мы не попробовали жареной дичи. На краю поля услышали песню.

Остановились как ошалелые. Алеша осторожно поставил корзину на траву и так глядел, будто корзина должна побежать. Какой-то из девяти пленников услышал, наверно, в овсах призывную песню и отозвался.