После того как мы опрокинули по стаканчику бренди, хозяин отставил в сторону бутылку и на вопрос Матео о том, как нам найти племянника Толяна, по-деловому ответил:

– Вас доставят на место в моем грузовом фургоне. Самолет к тому времени будет готов к вылету. Если господам что-то необходимо, говорите сейчас. Мой парнишка принесет ваши вещи прямо сюда, откуда прикажете, только напишите записку администратору гостиницы или вахтенному офицеру, если вы с «Брунхильды»…

– Не беспокойтесь, пожалуйста, – руководитель экспедиции жестом руки остановил словесный поток владельца трактира. – Не нужно никого никуда посылать. Мы готовы и можем отправляться хоть сейчас.

– Как готовы, Матео?! – возмутился Брюс. – Я же предупреждал, что трезвым ни в какой самолет не сяду!

– Хорошо, – согласился король и обратился к Толяну: – Уважаемый, если можно, погрузите в фургон ящик того самого бренди, коим вы нас только что потчевали.

– С удовольствием преподнесу его в качестве презента честной компании, и за обед платить не нужно, – щедрости трактирщика не было границ.

Раздолбанный до крайности грузовой «Мул» Толяна всего за каких-нибудь сорок минут преодолел расстояние в пятнадцать километров и по разбитой в хлам дороге, или не по дороге вовсе, доставил нашу группу на южную оконечность острова к одиночному строению барачно-ангарного типа, расположенному непосредственно у моря.

Всю дорогу Брюс занимался предполетной подготовкой, а именно, заливал в свое необъятное нутро презентованное Толяном бренди. На сей раз никто не осуждал гнома за неумеренное пристрастие к спиртному. Все понимали, как тяжело ему сейчас – все-таки не каждый день представителю горного народа выпадает счастье совершить подвиг. Где-то к середине пути Брюс был вполне готов к вылету, но пить не перестал. Его Величеству пришлось лично убрать ящик с выпивкой подальше от ветерана. Пьяница очень обиделся и в знак протеста запел, точнее, заорал какую-то гномью песню, причем на языке своего народа, однако довольно быстро выдохся и замолчал. К тому моменту, когда на горизонте показались владения Валета, гном уже мерно посапывал, уткнувшись носом в плечо Фарлафа.

После невыносимой тряски по бездорожью выйти из фургона и размять нижние конечности казалось ни с чем не сравнимым удовольствием. Этот грузовик приспособлен для чего угодно, только не для перевозки пассажиров. Кроме водительского кресла другие комфортабельные сиденья здесь напрочь отсутствовали. Вдоль бортов имелись откидные деревянные скамейки, после контакта с которыми создавалось ощущение, что по мягким тканям усердно прошлась битами команда бейсболистов, особенно болел копчик, а ноги от напряжения сводило судорогой.

Оставив нас наедине с угрюмым строением, выложенным из красного кирпича, улыбчивый мальчишка-водитель сделал ручкой и умчался обратно в Ондолан.

Ни племянника предприимчивого трактирщика, ни самолета поблизости не наблюдалось.

Чтобы зря не таскать с собой увесистое тело, мы уложили Брюса на скудную травку у стены и отправились с целью рекогносцировки местности. Обход вокруг строения ничего не дал. Обнаружилась лишь огромная металлическая дверь в торцевой его части со стороны моря, от которой к воде уходил рубчатый след пары широких колес. Поскольку на двери висел пудовый замок, а других выходов из здания не было, мы решили, что внутри ангара никого нет и ломиться туда бессмысленно.

– Непонятно, где Валет, где самолет, где взлетно-посадочная полоса, наконец? – я начал размышлять вслух. – Может быть, самолет случайно укатился в море, пока мы добирались до места, а пилот от огорчения утопился?

Звук запускаемого мотора однозначно указал нам на то, что летательный аппарат все-таки не утонул, а находится где-то в стороне моря.

– Наверное, он взлетает с пляжа? – сделал предположение маг.

По рельефному следу мы двинулись на звук вращающихся пропеллеров и, обогнув небольшую скалу, наконец обнаружили искомое. Двухмоторный гидроплан времен последней мировой войны спокойно покачивался на своих поплавках у самой кромки берега. Яркое солнце, как в зеркале, отражалось от его металлической поверхности и слепило глаза. По этой причине рассмотреть того, кто находится в кабине пилота, мы не могли.

«Многоцелевой «Кондор» производства гоннорского концерна «Авиамотор супер». Самый массовый гидросамолет той эпохи. Использовался как легкий бомбардировщик или в качестве транспортного средства для скрытной доставки диверсионных групп и небольших десантных подразделений», – как-то само собой всплыло в голове. В детстве я любил смотреть кино про войну, а особенно про летчиков, танкистов и моряков. По этой причине запросто могу отличить «Кондор» от «Барракуды» западников или нордландской «Чайки».

Признаться, я ожидал увидеть что угодно, но только не этот гроб на поплавках, построенный, как минимум, за полвека до моего рождения. Для своего времени машина была очень даже ничего: надежна, маневренна, хорошо защищена и вооружена. Ее с большой охотой покупали все воюющие стороны. Однако в наше время, когда металл в авиации заменили углепластики и другие композиционные материалы, а допотопные поршневые двигатели – реактивные и роторные, лицезреть подобное чудо можно было разве что в музее.