Утром я проснулась первой. Выскользнула между ними и побрела на кухню. Там никого не было, что меня удивило. Обычно Рэйчел готовила что-нибудь вкусное, а когда в доме полно народу, можно ожидать, что, по крайней мере, кто-то один на ногах. Часы показывали 6.55. Вероятно, дело было в этом. Я решила, что, может, стоит самой приготовить завтрак для разнообразия.

Я вытащила пакет кукурузной муки и два пакета бекона. Интересно, трудно ли это сделать?

Через четверть часа я сожгла муку до дна кастрюльки и получила тарелку недожаренного бекона с несколькими почерневшими кусочками сверху. Я чувствовала себя полнейшей неудачницей.

Здесь-то меня и нашел Калеб.

– Чем-то пахнет… О! – Он попробовал не расхохотаться, но надолго его не хватило. Я виновато посмотрела на него. – Хм, ладно. Видно, готовка – не твой конек, – усмехнулся он.

– Я подумала, что муку обязательно нужно сварить, а бекон поджарить.

Калеб обхватил меня сзади. У него еще не просохли волосы, и я подумала, что он уже успел принять душ.

– Прекрасно. Мы чего-нибудь перехватим по дороге к твоему папе.

– Но что я буду за жена, если даже не могу приготовить бекон?

Я чувствовала, что Калеб все еще позади меня. Я даже толком не понимала, что говорю. Он медленно повернул меня и внимательно посмотрел в лицо.

– Ты что говоришь, Мэгги? – В его голосе прозвучали надежда и нетерпение.

Я вздохнула и, улыбнувшись, уступила. Я знала, какой ответ ему дам, с того самого дня, когда он почти задал свой вопрос на пляже.

– Я говорю «да».

– Говоришь «да» – на что? – выдал он с ухмылкой.

– Ну ладно, ты хотел попросить меня выйти за тебя замуж, так ведь?

Он привлек меня к себе и приподнял над полом, при этом уронив со стола кухонную лопаточку и тарелку. Расхохотавшись, сжал меня в объятиях.

– Да, хотел. О… Мэгги, я люблю тебя, – он наклонил голову назад, но на пол меня не опустил. – Ты правда хочешь за меня замуж?

– Больше всего на свете, – ответила я.

Он целовал меня и смеялся одновременно. Только такое необыкновенное чувство могло вызвать на его лице эту улыбку. Наверно, в доме услышали, как упала тарелка, потому что Питер и Рэйчел пришли посмотреть, что происходит.

– Что случилось? – спросил Питер, явно озадаченный кучей осколков и мусора на полу.

– Мэгги говорит «да», – объяснил Калеб, широко улыбаясь и не отводя от меня глаз.

Они поняли, о чем он. Бросились к нам с улыбками, сравниться с которыми могла только улыбка Калеба.

– О, Мэгги, – проговорила Рэйчел со слезами на глазах. Она плакала чаще, чем любая другая мать, каких я встречала. Потом я вспомнила о собственной матери. Она не увидит моей свадьбы. Я прогнала эту мысль и стала думать о нынешнем дне.

– Дорогая, я так счастлива за тебя!

– Я тоже, – отозвалась я и услышала, как Питер поздравил Калеба. Потом повернулся ко мне и обнял, как это сделал бы мой папа. Интересно, а как мой папа воспримет эту новость?

– Ты сделал предложение над тарелкой подгорелого бекона? – со смехом спросила Рэйчел и обвела комнату взглядом. – Калеб, милый, тебе придется поработать над использованием своего времени.

Все засмеялись. Ни я, ни Калеб не стали оправдываться. В сущности, он сделал мне предложение еще на пляже, хотя договорить до конца тогда не удалось. Для меня останется в памяти, что именно так он и попросил меня выйти за него. Калеб кивнул в знак согласия, а потом посерьезнел.

– У меня кое-что есть для тебя. Иди сюда. – Я пошла за ним к его чемодану в гостиной. Он вынул маленькую коробочку и покрутил между пальцами. – У нас не делают обручальных колец. Для нас кольца, в сущности, святая вещь…

– Твоя мама рссказывала мне.

– Ты говорила с мамой о кольцах?

– И о свадьбе.

– О, – мне показалось, ему это очень понравилось. – Я собирался сказать тебе, но ты так не любишь рассуждать о свадебных традициях, поэтому я решил подождать. – Я кивнула. – Хорошо, тогда, как я говорил, у меня нет для тебя колечка. Я могу купить, если хочешь, но тебе, по-моему, совсем не подходит большой камень. – Я снова кивком согласилась с ним. – Я это купил давно. Хотел быть наготове, когда смогу наконец спросить тебя…

Я взяла коробочку. Она была от Тиффани, синяя, и это заставило мое сердце екнуть. Но Калеб сказал, что это не кольцо, и я, затаив дыхание, открыла крышку.

Это была маленькая черная с серебром коробочка с откидной крышкой.

Она была сделана из полированного обсидиана и имела филигранную серебряную маркировку, точно такую же, как их татуировка. На ней также значился герб Джейкобсонов с нашими именами, которые были нанесены по кругу, как выглядели бы наши татуировки, будь одна из них у меня. Прекрасная вещь. Я так и сказала.