— Нет, — покачала я головой, мне не хотелось говорить о том, что я не посещаю подобных заведений, и даже не потому, что жалко денег, а просто чувствую отвращение к парикмахерским. — Что же случилось с твоим салоном?

— Меня заставили его продать и уйти из этого бизнеса. Но это длинная история. Если хочешь, потом расскажу.

— Ладно, — согласилась я. Сама не знаю почему, но я чувствовала симпатию к этой грустной девушке. — Мы можем сходить куда-нибудь? — предложила я.

— И отпразднуем мой первый день работы, — усмехнулась она. — Если это можно назвать работой. А ты давно здесь?

— Уже сделала одну сделку, — с гордостью сказала я.

— Молодец.

— Здесь нет ничего сложного, я расскажу тебе.

— Спасибо, — она подняла на меня свои грустные глаза. — А то мне кажется, что здесь нет ни одного человека, с которым можно было бы поговорить.

— А я ни с кем и не разговаривала, кроме клиентов, — рассмеялась я.

Лада, так звали мою новую знакомую, испытывала еще больше сложностей, чем я. С большим трудом мне удалось заставить ее позвонить одному клиенту, просто так для тренировки. Но она при этом разговаривала так высокомерно, как будто, он был ей всем обязан.

— Лада, ну что за тон? — удивилась я. — Ты должна влезть в душу этому человеку, и голос у тебя должен быть ласковый или хотя бы нейтральный.

— Не могу, — Лада откинулась на спинку стула и обиженно закусила губу. — Ну, просто не могу себя заставить звонить им. Для этого надо сначала сломать себя, а уже потом работать.

— Зачем же ломать? Ведь это же так естественно: люди хотят купить квартиру своей мечты, и ты помогаешь им это сделать, и все. Я рассказала ей про свою первую сделку.

— Здорово, — ее глаза заблестели. — Ладно, я попробую, но только не сегодня. Я просто посижу, посмотрю, как ты работаешь, а потом пойдем куда-нибудь.

Какое-то время она действительно сидела молча, пока я назначала просмотры на завтра, а потом мы пошли в Александровский сад и уселись под кремлевскими стенами в уютном кафе на улице. Стояло лето, август, и погода была прекрасная. Мы просидели до тех пор пока не стемнело, рассказывая друг другу о себе.

У нас было много общего: Лада была всего на год старше меня, нашим дочерям было по семь лет, и мы обе были одиноки и разочарованы в мужчинах. Единственное, что различалось — это то, что Лада вела более насыщенную и интересную жизнь, до того как пришла в агентство недвижимости. Бывшая хозяйка салона красоты разъезжала на новенькой иномарке, отдыхала на самых дорогих курортах мира, любила поиграть в рулетку и ужинала преимущественно в ресторанах. Ее бывший муж занимался строительством и был достаточно богат и, кстати, довольно молод, ему не было и тридцати пяти лет. Все разрушилось в одночасье — они поссорились из-за глупости, как это бывает, и Лада закусила удила, не отвечала на его звонки и не открывала ему дверь. Как она объясняла, она всего лишь хотела его наказать, но вышло иначе — она наказала себя. Он просто перестал ей звонить, сменил номер мобильного телефона и, как рассказывали их общие знакомые, завел себе новую девушку восемнадцати лет, которая смотрела на него с искренним обожанием. И, может быть, она бы смирилась с этим, если бы новые неприятности не начали наступать из-за угла. На нее, теперь лишенную покровителя, стали наезжать те, кто должен был ее охранять, ее «крыша». Лада не смогла с ними договориться, и дело кончилось тем, что они заставили ее продать салон и откупиться от них. На оставшиеся деньги она купила трехкомнатную квартиру в новостройке в Чертаново и сделала ремонт. Потом она продала машину и продержалась еще полгода, сражаясь с депрессией и пытаясь найти работу. Но работы не было, тем более что образования Лада никакого не имела, а пойти на рынок торговать продуктами или овощами она бы не смогла никогда. Так она оказалось в агентстве недвижимости «Ваш дом», куда как я говорила, принимали всех, но с испытательным сроком.

— Но что-то я заболталась, — вдруг спохватилась она. — Расскажи о себе.

— Да нечего мне рассказывать, — задумалась я. — Моя жизнь никогда не была особенно интересной. Я одна воспитываю ребенка, и, кажется, с тех пор как мы расстались с мужем, а это еще и совпало с перестройкой, я только и делаю, что борюсь за наше с Настей существование. Я не могу назвать тебе ни одной работы, которая бы мне нравилась. Все эти рынки, палатки, киоски — это только для того, чтобы продержаться. Интересно было в институте, когда я училась. Мне очень нравилась моя специальность — нравилось программирование, наш коллектив там, где я работала, и если бы не мизерная зарплата и маленький ребенок, я бы осталась там.

— Ну, у такой привлекательной женщины должно же быть что-то, кроме работы? — спросила Лада. — Неужели ты не могла найти себе кого-нибудь — кто бы обеспечил тебя всем необходимым?

— Если честно, то я и не искала. Для меня, к сожалению, имеют ценность только деньги, которые я сама зарабатываю. Я обязательно должна быть сама себе хозяйка, пусть своего нищего царства, но хозяйка. А потом я уже убедилась, что ни один мужчина не сможет заменить отца моему ребенку, а разрываться между двоими слишком тяжело.

— Интересно ты рассуждаешь, — Лада закурила сигарету. — А зачем разрываться? Я отвезла дочку к маме в Подмосковье, они там на свежем воздухе, а сама жила в Москве, у Витьки на квартире. На выходные мы ее забирали и куда-нибудь втроем ездили. Было здорово, и никто не страдал от этого. Зато денег сколько было: и я хорошо зарабатывала, и мой помогал. Дочка ни в чем не нуждалась. А сейчас что? Я продала последнюю цепочку, которую мне подарил мой Витек, чтобы они могли еще как-то протянуть этот месяц. Так что придется мне в недвижимости все-таки работать, — сделала она вывод.