– Благодетель ты наш, какая радость снова видеть в моих скромных палестинах столь дорогого гостя! Что же так внезапно – без предупреждения? Если бы знали, подготовились, как положено: девок бы из деревни позвал, а они и хлебом-солью встретили бы, и здравицу спели, и рюмочку поднесли!

Я смотрел на беса и чувствовал, как неуправляемый гнев все больше и больше распирает работодателя.

– Слушай, ты, кончай Ваньку валять! О нашем приезде тебе сообщили два дня назад! Неблагодарная скотина, куражиться вздумал, блевотиной встречаешь! С чьих рук кормишься? Забыл? Хочешь жить на одну казенную зарплату? Хорошо, завтра же сделаю так, что тебя засунут в такую Тмутаракань, где ни одной бабы на тысячу километров!

Стефан, осознав всю серьезность ситуации, грохнулся на колени и стал стучать лбом об пол, громко причитая:

– Смилуйся, благодетель! Бес попутал! Все Марта проклятая: «Давай отрепетируем встречу, давай отрепетируем!» Вот и репетируем уже третьи сутки. Гости ведь дорогие, не каждый день бывают.

– А что случилось с машиной? Ты что, леталкой собрался туннель на другую сторону планеты прокопать?

– Это все она, все та же Марта. Уговорила полетать, девок повеселить. Вот мы и полетали, хорошо не в дом.

Бесу все труднее и труднее удавалось удерживать серьезное выражение на лице. Я даже испугался за него, если и дальше он попытается сдерживаться от подступающих позывов смеха, это может плохо кончиться для его здоровья. Я не ошибся. Иннокентий вскоре взорвался зарядом неконтролируемой ржачки и минут пятнадцать корчился в своем кресле. Волны веселого жизнерадостного смеха то накатывали, то отступали. Когда казалось, что фонтан веселья иссякал, бес поднимал глаза на Стефана, и все начиналось заново.

В комнату вошел Молчун и встал как вкопанный, уставившись на голого начальника станции. Челюсть его отвисла. Человек явно забыл, за чем пришел.

Чтобы дать возможность успокоиться публике, я подошел к Стефану и рукой показал ему на лестницу:

– Иди, оденься, иначе народ не угомонится!

Видя, что гроза прошла стороной, мужик побежал со всех ног в спальню.

Молчун на удивление быстро пришел в себя. Он подошел к начальнику, вытирающему слезы рукавом куртки, и начал что-то нашептывать ему на ухо. Отчитавшись перед своим боссом, он потопал обратно к выходу.

Когда наш молчаливый спутник удалился, бес, откинувшись в кресле, серьезным голосом сообщил:

– Хреновые дела, Сергей! Сгорела катушка соленоида гравитационного привода. Молчуну необходимо сгонять за новой. За час-полтора управится. Отдыхай пока. Здесь есть комнаты для гостей. Выбирай любую. – И добавил: – Нужно, все-таки этого гада отправить смотрителем куда подальше, где поменьше баб. Такая досадная заминка в самом начале пути! Плохая примета!

Предложение беса насчет вздремнуть оказалось весьма кстати. Я поднялся в первую попавшуюся гостевую комнату и, грохнувшись на кровать, тут же отрубился сном праведника. Сказалась бессонная ночь, проведенная в объятиях моей любимой…

Ремонт леталки занял не полтора, а целых три часа, которые я спокойно проспал.

– Вставай, соня, дрыхнуть надо по ночам! – Голос партнера был бодр и весел. – Все готово к дальнейшему путешествию. Местное время два часа пополудни. Внизу накрыт стол – девочки расстарались на славу. Все ждут только тебя…

Обед прошел в непринужденной дружеской обстановке. За столом собрались все, кроме группы поддержки. Голоса орков доносились со двора, они пытались что-то выяснить у Молчуна, как ни странно, неразборчивое бормотание спеца их вполне устраивало. Бес окончательно остыл. Стефан из кожи лез, чтобы угодить гостям.

Надо отдать должное поварскому искусству девиц, особенно Марты, такой кулебяки я не едал ни разу. А уха!.. Что это была за уха! Песня, а не банальный рыбный суп, которым нас кормят зачастую даже в солидных ресторанах. Из напитков мне особенно понравилась вишневая наливка изготовления все той же Марты.

– Стефан, и чего ты такой худой? При таком харче я бы на твоем месте уже в дверь не пролазил, – подначил бес хлебосольного хозяина, запихивая в рот очередной кусок пирога с рыбьей начинкой.

– Работа нервная, хозяйство, другие разные дела. Все время в суете и заботах. Иной раз крошки хлеба за целый день не откушаешь. Заботы, милостивый государь, заботы, – вздохнул Стефан.

– Ну, ты и нахал! – Бес даже поперхнулся от столь беспардонной лжи. – Знаем мы твои дела! Развел тут гарем, понимаешь! Заботы у него. Не доведут тебя девки до добра, вскорости совсем доходягой станешь.

Стефан сделал вид, что засмущался, и уставился своими хитрющими глазенками в тарелку.

– А Марта у тебя ничего! Переманить, что ли, ее к себе, знатно готовит девка! В столице ей понравится, глядишь, и бравого гвардейца охмурит. Станет дворянкой, будет по балам разъезжать, может быть, о тебе несчастном, когда и вспомнит, – продолжал издеваться над хозяином мой компаньон.