— Франек, не смеши меня! У каждого поляка есть такой плащ. Болонья — это сегодня уже польский национальный костюм, как когда-то кунтуш, — Я дотронулся до забинтованной головы. — Черт, болит. Хотел бы я знать, чем он меня трахнул по кумполу. Это было не железо.

— В управлении говорят, что следствие по делу Зомбека будет возобновляться. Ты там теперь высоко котируешься.

— Прежде чем шеф это утвердит и прежде чем он договорится с прокурором, мы должны его возобновить сами. Франек, я тебе уже говорил о той любопытной. Марианне Вятрык. Старуха живет с ухом, приклеенным к двери, и с глазом в замочной скважине. Она-то уж наверняка видела, кто входил к Зомбеку и кто оттуда выходил. Поезжай к ней прямо сейчас и вытяни из нее все, что нужно.

Раздался звонок.

— Открыть? — спросил сержант. И, не дожидаясь ответа, вышел в коридор.

Я проверил, далеко ли лежит мой пистолет.

Вошел директор завода «Протон» Колаж. Элегантный, изысканный, он имел право на такую неординарность, поскольку считался превосходным специалистом.

— Приветствую, приветствую! — воскликнул он, — Я уже знаю, что с вами что-то приключилось. Мы с вами, правда, договорились о встрече в управлении, но поручик Витек сказал, что вы дома. Поэтому я позволил себе…

Я поздоровался с Колажем.

— Франек, поезжай туда сейчас же, — повторил я сержанту, — Не теряй ни минуты. Информация этой старухи может решить все.

Сержант попрощался с нами и вышел.

Я предложил Колажу сесть.

— Пан директор, вы обещали разузнать что-нибудь о Зомбеке.

— Опять этот кассир! Дорогой мой, было бы гораздо лучше, если бы вы занялись убийцей, а не Зомбеком. Факт.

Меня раздражали его поучения и этот сановный тон.

— Было бы еще лучше, — сказал я, — если бы вы не подсказывали, кем заняться, а просто помогли.

Колаж развалился в кресле.

— Пан капитан, у нас нет никаких секретных документов, касающихся Зомбека. Я вам уже говорил, что этот человек словно бы и не жил. В «Протоне» о нем начали говорить только тогда, когда его уже не стало. И к тому же — не о нем самом, а о его смерти.

— Он десять лет работал вместе с вами?

— Десять лет, — подтвердил Колаж.

— Вы несколько раз представляли его к наградам и еще чаще к премиям. И при этом вы о нем ничего не знаете?!

— Прежде всего я хотел бы знать о результатах следствия и о том, кого вы подозреваете. Все думают, что в «Протоне» по-прежнему обитает убийца кассира. Это как-то накаляет атмосферу и затрудняет мою деятельность. Поэтому я и хотел бы знать, в каком состоянии сегодня находится следствие.

— Для этого придется обратиться к прокурору.

— А вам бы следовало быть более вежливым. Вы, наверно, еще не знаете, кто я такой и как мог бы вам напортить…

— Слушаю? — заинтересовался я.

— …если б только хотел, — докончил директор.

— Очень вам обязан за то, что вы не хотите. Однако я никому не дам никаких сведений.

Я говорил тихо, спокойно, и, может быть, именно это вывело директора из себя.

— Ваше поведение просто возмутительно, — подскочил он. — Я буду говорить с полковником…

— Я советовал бы вам не интересоваться излишне результатами нашей работы. Однако, если вы знакомы с полковником, это будет самый лучший выход. Прекрасная мысль.

Сержант Клос, сидя в дворницкой, разговаривает с Макухом.

— Вы были дома вчера вечером?

— А где мне еще быть? — спрашивает Макух.

— И вы не видели, кто выходил из флигеля после того, как туда вошел капитан? Из вашего окна виден весь двор.

— Вы думаете, что мне больше делать нечего, как только пялиться на всех, кто входит и выходит? Ей-богу, дайте человеку немного покоя!

Из кухни выходит Галина, улыбается сержанту.

— Пан Макух, — говорит Клос, — вы лучше не огрызайтесь. Если вас вежливо спрашивают, нужно вежливо и отвечать.

Сержант отворачивается от Макуха и здоровается с Галиной.

— Я заходил во флигель, — говорит он, — хотел поговорить с пани Вятрык. Она всегда знает, кто что делает, и, возможно, кого-то видела…

— Но ведь уже два дня, как Марианна Вятрык… — прерывает его удивленная Галина, — ее нет в живых.

— Умерла? Это невозможно. Она так хорошо себя чувствовала, была такой бодрой…

— И бодрость не поможет, — вмешался Макух, — когда падаешь с лестницы и ломаешь себе шею.

— Ее кто-нибудь подтолкнул, ударил?

Макух пожимает плечами.

— Это с удовольствием сделал бы каждый из жильцов, — говорит Галина, — Но Марианна упала сама. Я даже видела, как она летела с лестницы. Я как раз стучалась к одному из жильцов этажом выше, когда Марианна шла вниз. Старуха услышала стук и задрала голову — так как ей хотелось узнать, что же там, вверху, происходит. И тут она оступилась и упала. Я видела, как она катилась по ступенькам. Это было ужасно! Сразу позвонила в «Скорую». Врач сказал, что у Марианны перелом основания черепа. Она еще лежит в морге, завтра будут похороны… А как здоровье пана капитана?