Окружающая местность была тусклой, слегка коричневатых тонов. Несколькими быстрыми нажатиями клавиш на подбородке она отрегулировала интенсивность. Вид перед ее глазами наполнился восковыми оттенками желтого, оранжевого и красного. Марта решила, что такая комбинация нравится ей куда больше.

Но несмотря на всю яркость тонов, зрелище было едва ли не самым печальным во Вселенной. Она была здесь совершенно одна, маленький и слабый человек в суровом, жестоком мире. Бартон погибла. На всем Ио больше не было никого. Кроме себя, рассчитывать не на кого. И некого обвинять, если она не пройдет. Непонятно откуда в ней вдруг возникло чувство эйфории; оно было таким же унылым и холодным, как видневшиеся далеко впереди горы. Марте стало стыдно оттого, что она почувствовала себя счастливой.

Спустя минуту она спросила:

– Знаешь какие-нибудь песни?

Ах, по горам идет медведь. По горам идет медведь. По горам идет медведь. Хочет мир он посмотреть.

– Про. Снись. Про. Снись.

Хочет мир он...

– Про. Снись. Про. Снись. Проснись.

– А? Что?

– Кристалл серы ромбический.

Она находилась посреди поля, покрытого цветами из серы, кристаллическими формированиями размером с руку человека. Поле тянулось до самого горизонта, пока хватало глаз. Словно маковые поля Фландрии... Или как в «Волшебнике страны Оз». За спиной Марты оставалась дорожка сломанных цветов: те, что избежали ее ног, попадали под салазки или просто взрывались, не выдержав губительной жары ее скафандра. Дорожка оказалась совсем не прямой. Марта шла на автопилоте, оступаясь, спотыкаясь о кристаллы и сворачивая в стороны.

Марта вспомнила, какой восторг они с Бартон испытали, впервые увидев кристаллические поля. Они тогда буквально прыгали от возбуждения, луноход наполнился веселым смехом. Джулия обняла Марту за талию, и они сделали круг в ликующем вальсе. Теперь, рассуждали они, наше имя наверняка окажется в книжках по истории. И даже когда они послали на орбиту радиограмму Хольсу и услышали в ответ, что это никак не может оказаться новой формой жизни, что подобные сульфидные формации описаны в любой книге по минералогии... даже это не уменьшило восторг двух женщин. Все-таки это было их первое большое открытие. И они ждали следующих.

Теперь, однако, Марта могла думать только об одном: подобные кристаллические поля встречаются в регионах, богатых серными гейзерами, «боковыми ветвями» и вулканическими «горячими точками».

И все же в дальнем конце поля от внимания Марты не ускользнула весьма любопытная деталь. Установив в своем шлеме предельное увеличение, она заметила, что дорожка потихоньку исчезает. На месте раздавленных цветов вырастали новые, маленькие, но совершенные в своей форме. И они росли. Марта не могла даже вообразить, каким процессом можно объяснить это чудо. Электролитическое осаждение? Молекулярная сера выделяется из грунта? Если да, то как? Благодаря какому-нибудь хитрому капиллярному эффекту? Может, цветы как-то выделяют ионы серы из почти несуществующей атмосферы Ио?

Еще вчера подобные вопросы вызвали бы в ней кучу эмоций. Но теперь ее прежней способности удивляться не существовало. К тому же все инструменты остались в луноходе. За исключением скудной электроники скафандра, у Марты не было ничего, чем было бы можно провести измерения. У нее оставались только она сама, салазки, запасные пакеты воздуха и труп.

– Черт, черт, черт! – пробормотала она. С одной стороны, оставаться тут было небезопасно. С другой, она не спала уже почти двадцать часов и валилась от усталости с ног. Она очень, очень устала. Выдохлась полностью.

– О сон! Как ты желанен! И пред тобой не устоит никто. Кольридж.

Бог свидетель, прозвучало это весьма заманчиво. Однако цифры были безжалостны: спать нельзя. Тогда Марта несколькими аккуратными движениями изменила параметры безопасности скафандра и открыла медпакет. Получив команду, тот направил по трубке для лекарств и витаминов поток стимулятора.

В ее мозгу резко прояснилось, сердце застучало, словно отбойный молоток. Да уж. Сработало. Теперь Марта была полна энергии. Глубокий вдох. Длинный шаг. Пошли.

И никакого отдыха! Нужно еще кое-что сделать. Цветочное поле осталось позади. Прощай, Страна Оз.

Звуки затихают. И снова появляются. Час проходит за часом. Марта шла по тенистому саду со скульптурами. Вулканические колонны (их второе великое открытие, на Земле у этих образований не было аналогов) были разбросаны тут и там на поле вулканической породы, словно множество отдельных статуй Липшица. Все они имели сглаженные края, словно у быстро застывшей магмы. Марта вспомнила, что Бартон мертва, и тихо заплакала.

Всхлипывая, она миновала жуткого вида каменные образования. Ей казалось, что они двигались, качались – будто танцевали. Марте казалось, они похожи на трагические женские фигуры из «Бакки» или даже «Женщины Трои», пьес, которые вспомнились ей в этот момент. Отчаяние. Ее переполняла тоска. И одиночество, словно удел жены Лота.

Вокруг по диоксидному снегу разливался неясный свет. От прикосновений ее ботинок снег вспыхивал, превращаясь в белый туман, и разлетался по сторонам. С каждым шагом Марты возникало быстро исчезающее облачко пара, которое тут же сменялось новым, взлетавшим от следующего движения ног. Вызываемое обстановкой жуткое ощущение от всего этого только усиливалось.