«Докажите перед лицом всего мира, что все россказни о вашей слабости лишены всяких оснований. Такой эффект могло иметь ваше торжественное и совершенно твердое заявление об оказании серьёзной помощи Чехословакии в случае агрессии против неё».

Сталин только понимающе усмехался в усы, наверное, с сожалением подумав — а Николай II в такой ситуации клюнул на подобный примитивный крючок — и к чему это привело? А нам сегодня многие кремлевские телеканалы показывают лживые фильмы Л. Млечина о замечательном добром мудреце Черчилле и о коварном, глуповатом Сталине.

Первоначальный вариант предусматривал, что судетские немцы в результате плебисцита, а их было большинство, подобно как затем албанцы в Сербии, — самоопределяются в автономию или совсем независимую республику и отделяются от Чехословакии. А затем, как Австрия, могут слиться с Германией. Но западные мудрецы решили не тратить время зря на плебисцит.

Президент Чехословакии Бенеш под давлением англичан и французов покорился, согласился с потерей. И Чемберлен 22 сентября 1938 года садится в самолет и лично привозит эту радостную новость Гитлеру. Но Гитлер быстро учился, становился уже ушлым и смекнул — решил использовать подлость и замысел самых больших на планете демократов и выдвинул новые требования — разрешить ему запросто оккупировать Судеты.

Чемберлен с упрощенным до крайности вариантом опять полетел «порадовать» новыми требованиями Бенеша. Бенеш возмутился и не согласился. Хорошо вооруженная чехословацкая армия в Судетских горах имела большое преимущество и могла долго эффективно сражаться. 27 сентября укрепления в Судетах заняли 800 тысяч чехословацких солдат, готовых к отражению агрессии. Еще 25 сентября после анализа ситуации французский генерал Гамелен информировал Чемберлена, что 35 дивизий чехословаков могут в Судетах сдержать 40 немецких. При этом у чехословацкой армии было полторы тысячи современных танков и одна тысяча самолетов. Если бы даже германские войска захватили бы Судеты, то понесли бы огромные потери, и Гитлеру пришлось бы на много лет отложить свои агрессивные планы, за это время при существующих темпах СССР значительно усилился бы, — и это прекрасно понимали демократические мудрецы Запада. Фактор времени стал решающим. Идеальным было для них — быстро, без потерь для германской армии продавить руководство Чехословакии, и чтобы вся мощь современной чехословацкой промышленности стала работать на Гитлера.

Поэтому Чемберлен решил откровенно запугивать Бенеша, чехов и 27 сентября прислал телеграмму, что если Бенеш будет артачиться, то «немецкая армия получит приказ перейти границу Чехословакии, если завтра (28 сентября) правительство Чехословакии не примет предложения Германии». На чехов давил не только Гитлер с Германией, но и своей мощью Великобритания. Глава правительства Англии Чемберлен, как старательный агент Гитлера, продолжал прессовать чехов: «Единственный альтернативой этому является вторжение и насильственное разделение Чехословакии».

Бенеш очередной раз сдался Бедолага Бенеш перед сдачей Чехословакии Гитлеру писал:

«Уступая категорическому нажиму французского и английского правительства, правительство Чехословацкой Республики, с горечью принимает франко-английские предложения».

Несомненно видно — кто был врагом СССР кроме Германии. Забавно то, что в это время глава наркомата иностранных дел Валлах-Литвинов был страстным поклонником Англии, это была очередная кадровая неудача Сталина.

Мудрый английский парламент ликовал, — когда Гитлер прислал телеграмму Чемберлену, пригласив его в Мюнхен для окончательного решения «чешской проблемы». И 29 сентября 1938 года в Мюнхен к Гитлеру слетелись представители Англии, Франции и Италии и подписали Мюнхенское соглашение, по которому Судецкую область Чехословакии передали Гитлеру, Германии. После подписания этого позорного соглашения 30 сентября 1938 года удовлетворенный премьер-министр Великобритании Невилл Чемберлен, как мудрец-учитель, у трапа самолета напутствовал Гитлера: «Для нападения на СССР у вас достаточно самолетов, тем более что уже нет опасности базирования советских самолетов на чешских аэродромах» (из исследования К. Романенко). Когда-то, после окончания Первой мировой войны и захвата Российской империи в ноябре 1917 года международными террористами — посол Великобритании лорд Берти радостно писал 6 декабря 1918 года в своём дневнике: «Нет больше России! Она распалась. Если только нам удастся добиться независимости буферных государств, граничащих с Германией на востоке, то есть Финляндии, Польши, Эстонии, Украины и т.д. и сколько бы их не удалось сфабриковать, о, по-моему, остальное может убираться к черту и вариться в собственном соку».

Но «проморгали», расслабившись после великой виктории, в третьем большевистском ряду странного грузина Сталина, который к 30-м годам испортил «новый порядок», и теперь этот непорядок приходилось устранять и опять решать проблему России, этого Феникса, «Ваньки-встаньки», — и опять в головах британских лидеров маячили мечты лорда Берти — поскорее послать этот непонятный СССР к черту. И ради этого пришлось пожертвовать даже Чехословакией; было понятно — что если Гитлер оккупирует, захватит всю Чехословакию, то никто на Западе возмущаться не будет, что через полгода Гитлер и сделал.

Кстати, эта политика Запада актуальна и сегодня, в 21 веке — многие стратеги на Западе мечтают о более «глубокой» перестройке, дроблении России — о создании мелких «самостийных» республик: Чечню, Дагестан, Татарстан, Карелию, Башкирию и т.д.

После мюнхенского подарка германские генералы вздохнули обрадованно, с облегчением, генерал Кейтель признался: «Мы были необычайно счастливы, что дело не дошло до военного столкновения, потому что всегда полагали, что у нас недостаточно средств для преодоления пограничных чешских укреплений. С чисто военной точки зрения у нас не было сил брать штурмом чешскую оборонительную линию». И сам Гитлер это признал:

«То, что мы узнали о военной мощи Чехословакии после Мюнхена, ужаснуло нас — мы подвергли себя большой опасности. Только тогда я понял, почему мои генералы меня удерживали».

Благодаря западным демократическим лидерам это была мощная политическая победа Гитлера над многими: над своим сомневающимся генералитетом, сильно обжегшимся в Первую мировую, над своим народом с такими же сомнениями, и даже над заговорщиками в своей стране.

«Случилось невероятное — Чемберлен и Даладье летели в Мюнхен. Наше выступление было обречено. Несколько часов я ещё полагал, что мы можем выступить. Но Вилебен быстро доказал мне, что войска не захотят идти против победоносного фюрера», — рассказывал во время Нюрнбергского судебного процесса участник заговора против Гитлера банкир Я. Шахт.