Если мы говорим о том, что мы открываем новые источники культуры, если мы выступаем знаменосцами великой социалистической культуры, находящейся на такой высоте, которая и не снилась капиталистическим странам, — то надо признать, что вся наша дальнейшая работа в этой области прежде всего упирается в школу. Нужно сделать все, чтобы по-большевистски, по-настоящему выполнить директиву партии о школе.

Вопросы, обсуждавшиеся на нашем пленуме, имеют огромнейшее значение. Каждый рабочий, честно работающий для укрепления Советской власти, имеет право потребовать от нас максимум того, что мы можем сделать для удовлетворения его культурных, бытовых запросов. Каждый ребенок рабочего, трудящегося имеет право потребовать от нас, чтобы мы воспитали из него полноценного, творческого гражданина социалистической страны, который мог бы заменить своего отца и повести дело Ленина вперед еще более мощными, еще более грандиозными темпами. (Бурная овация. Пленум стоя приветствует товарища Кирова.)

Речь на областном совещании инструкторов сельских райкомов ВКП(б) 17 июля 1934 года

Товарищи, я хочу сказать несколько слов об основном вопросе, который стоял на данном совещании.

Вы знаете, что после XVII съезда партия провела большую реконструкцию партийных организаций, особенно в деревне. И я должен сказать, что это дело не так просто было проводить, не все были согласны с этой перестройкой. Кое у кого были сомнения насчет того, правильно ли, что мы так круто поворачиваем. Большинство из вас имело отношение к прошлой работе райкомов, и вы сами знаете, как много надо было сделать, чтобы раскассировать, упразднить бюрократические надстройки, скажем, в районном аппарате, чтобы начать работать действительно по-новому. Тем не менее мы можем сейчас твердо сказать, что решение ЦК, решения съезда, как показала сама жизнь, уже целиком и полностью себя оправдали.

Но было бы, товарищи, большой ошибкой думать, что все уже нами сделано, все перестроено, все отработано так, как об этом записано в постановлениях съезда. До этого еще далеко. И это верно не только в отношении низовых районных организаций, но и в отношении нас, работающих в областных организациях. Вот мы собираем впервые в области инструкторов райкомов, — это факт большой важности. Ваше совещание — это очень важное совещание, а видите ли вы здесь, среди присутствующих, больших руководителей наших областных организаций? Их нет, и это не случайно, ибо кое-кто из них думает: ну, собираются инструктора — и ладно, а мне там делать нечего. Это, товарищи, ошибка с их стороны. И ошибка эта связна с тем, что далеко еще не все у нас сделано, чтобы проводить решения партии так, как это нужно. Наше внимание к инструктору райкома еще слабо. У нас, например, есть тысячи способов общения друг с другом. Но налажено ли это дело? Далеко еще нет. И это тоже один из основных недочетов, который нам необходимо восполнить.

Если мы в обкоме утверждали председателей райисполкомов, секретарей райкомов, если мы на-днях решили также утверждать начальников земельных отделов районов, принимая во внимание огромное значение работы земорганов, — то я думаю, что еще одно мы должны сделать. Надо добиться, чтобы мы в областном комитете обязательно знали всех инструкторов районов. И не только знали бы об инструкторе, когда он голову сломит, наколлективизирует где-нибудь на 120 % (смех), но и знали бы его на повседневной, текущей практической работе, которую он ведет по поручению партии. У нас 250 инструкторов в области, и всех их надо знать областному комитету. Недаром теперь во всей нашей партийной литературе подчеркивается, что инструктор — центральная, основная фигура в партийной организации. Фигуры, как вы знаете, разные бывают. Нам надо, чтобы инструктора были настоящими, крепкими проводниками партийной политики, и об инструкторах мы должны знать не только то, что вот человек окончил комвуз и его надо отправить в деревню, — этого слишком мало. Надо знать, как он там работает, как проводит решения партии.

Следующее, что нам обязательно необходимо, товарищи, — это организовать работу инструктора так, чтобы какой-то уголок времени он непременно оставлял для учебы, для работы над самим собой. К величайшему сожалению, это у нас пока еще плохо удается. Еще очень многие рассуждают примерно так: вот, скажем, икаписты, им и по штату положено работать над собой, книги читать, а нам, грешным, некогда, — времени не выкроить. Это, товарищи, аргумент не скажу — от оппортунизма, это аргумент немножко от ленивости, вернее, от неорганизованности нашей. Сколько бы ты ни был занят, при желании можно всегда найти время для учебы. Давайте начнем хотя бы с часа в день. Давайте попробуем выделять ежедневно час-полтора, чтобы поработать над самим собор. Этаких часов в году порядочно наберется, и вы будете по-настоящему пополнять и освежать свои теоретические и практические знания. Если же мы этого делать не будем, то, надо прямо сказать, что предпринятая нами большая реорганизация работы будет поставлена под удар.

Ведь как у нас с учебой дело поставлено? Я боюсь обидеть вас, но признайтесь сами, бывают же случаи, что инструктор по неделе газеты не читает. Я слышал вчера здесь говорили, что по три дня не читают газет. (Голоса с мест: «Бывает, и по неделе».) Вот видите. А как можно руководить, товарищи, кустом, причем руководить во всех отношениях, по всем линиям, не читая газеты! Не выйдет это дело. Ведь за неделю вы узнаете в газете не только о тех или других международных событиях, не только о том, что Гитлер того или другого человека расстрелял, задушил, но и о крупнейших событиях внутри нашей страны. Конечно, читать газету надо так, чтобы не за чайком только бегло ее проглядеть, — в газете много есть над чем поразмыслить. Этот вопрос об учебе, о политвоспитании — громадной важности вопрос, товарищи. Надо ежедневно вдумчиво читать центральный орган партии — «Правду» и областную газету. Если привьете себе такую привычку — сами увидите: не прочитал газету — не то сапог давит, не то не наелся, одним словом, чего-то тебе не хватает. А дальше явится потребность серьезно почитать «Большевик». А то, как у нас частенько бывает, — оглавление журнала посмотришь, скажешь себе: дескать, вечерком прочитаю, а там вечерок за вечерком — смотришь, следующий номер почта доставила, и складывается журнал на полочку непрочитанным. Это я не утрирую, товарищи, — это факт. Наша беда, что мы так мало времени уделяем самообразованию, повышению своего культурного и политического уровня. А эти вопросы тесно, неразрывно связаны друг с другом. Как бывает? Сидишь в районе, селе, начинаешь помаленьку привыкать к сидению. Кругом тебя разные люди живут, и эти люди то или другое влияние на тебя оказывают, и бывает, что иной работник под влиянием враждебных нам сил, осколков прошлого, начинает разлагаться. Пришлось же, например, за последнее время снимать нескольких начальников политотделов, занявшихся совсем неподходящими делами, и не только снимать, но кое-кого и под суд отдавать, из партии изгонять. Надо, повторяю, понять, оценить в полном объеме значение работы по повышению своего идейного уровня, по укреплению своей большевистской закалки. Упорная, настойчивая работа над самим собой — без этого, товарищи, ничего не выйдет.

Но заботиться надо не только о пополнении своих политических знаний. Как можно быть инструктором, если ты не Знаешь агроминимума и побольше агроминимума? Я слышал, как т. Алдашкина, из Оредежского района, говорила здесь, что организации района проморгали весенний отёл. И такие факты неизбежно будут повторяться, пока мы не возьмемся как следует за усвоение самых основных знаний по сельскому хозяйству, по животноводству, не будем знать, когда и где надо пахать, боронить, сеять, как ухаживать за скотом и так дальше. Без этого ничего не выйдет. Без этого ты будешь одним из тех болтунов, о которых говорил на XVII съезде товарищ Сталин. Болтун может иногда играть первую скрипку, не сразу его раскусишь, не сразу поймешь, — это порой сложный народ, он тебе наговорит с три короба, все резолюции отлично перескажет, но дело повести не сможет, ибо, оказывается, он по сути дела без царя в голове. Чтобы такими болтунами нам не оказаться, надо обязательно сопровождать теоретическую партийную учебу усвоением знаний по сельскому хозяйству.

В этой связи я хотел указать на одну ошибку у некоторых инструкторов. Раньше райкомы посылали их уполномоченными на всевозможные кампании. Партийная работа велась слабо, подчас забрасывалась, о члене партии забывали. Теперь повернулось дело иначе. Я бы сказал, что некоторые чересчур иначе обернули дело. Они считают, что теперь их дело — внутрипартийная работа и партийная пропаганда, и только. Один из инструкторов так прямо и пишет в своем письме в областной комитет: был, дескать, у меня грех, когда я считал проведение хозяйственных кампаний своей основной задачей, но вот после решений ЦК и обкома я понял свою ошибку и переключился только на чисто партийную работу. Это, товарищи, человек из огня в полымя попал. (Смех.) Если вы только этим будете ограничиваться, то вы рискуете превратиться в пономарей партийной азбуки. Партийная работа — безусловно главное и коренное. Надо поставить пропагандистскую работу с каждым отдельным коммунистом. Но все это надо делать для того, чтобы на этой основе организовывать и сплачивать беспартийный актив, всю массу колхозников на выполнение боевых задач подъема народного хозяйства, поставленных партией и правительством. Если же мы, например, хлеб уберем лишь наполовину или с большими потерями, то какая цена будет нашей пропагандистской работе! На XVII съезде мы твердо договорились, что сейчас в деревне все условия налицо, чтобы победоносно развертывать социалистическое строительство. Все зависит от нашей организованности, от нашего умения организовать многомиллионную колхозную массу.