Следующим важным шагом на пути преобразований стала новая конституция, принятая 20 апреля 1924 года. Она закрепила республиканский строй, провозгласила права и свободы, типичные для буржуазных стран, установила иные условия выборов депутатов парламента и назначений в высшие органы власти. ВНСТ обладало законодательной властью, исполнительная ложилась на президента и правительство. Президент избирался ВНСТ на четыре года и мог переизбираться, был верховным главнокомандующим, назначал премьер-министра и поручал ему формирование правительства. Но эти новации одновременно соседствовали с антидемократическими положениями, отвечавшими интересам реакции. Конституция закрепляла ислам как «религию Турецкого государства», что ставило массу иноверцев в зависимое положение. В выборах в ВНСТ могли участвовать только мужчины с 22 лет; действовала мажоритарная система, игнорировавшая интересы малых народов Турции.

Конституция демонстрировала национализм ее создателей, вызывая осложнения в политической жизни и межнациональных отношениях. Абсолютное большинство антикемалистских выступлений проходило затем под религиозными лозунгами, за которыми скрывались и недовольство национальных меньшинств, ущемленных в их правах, и возмущение крестьян, лишенных земли и продолжавших испытывать гнет полуфеодалов и бремя государственных налогов, и недовольство религиозных деятелей, ощутивших реальную угрозу своему благополучию, и даже возбуждение некоторых бывших участников освободительной борьбы, продолжавших порою придерживаться традиционных взглядов. Нововведения вызывали несогласие и у той части компрадорской буржуазии, которая ранее вела интенсивную посредническую торговлю с европейскими странами, теперь перехваченную государством.

В ноябре 1924 г. в Анкаре возникло оппозиционное движение, объединившееся в рядах Прогрессивно-республиканской партии (ПРП). Ее возглавили известные политические и военные деятели, в том числе Карабекир, и к ней потянулась вся правая оппозиция. В феврале 1925 г. в этой партии числилось 10 тыс. человек. Усилиями объединившихся представителей феодально-клерикальных и компрадорских кругов первое республиканское правительство Исмета было отправлено в отставку, а на его место пришло правительство умеренного А. Фетхи-бея.

В феврале того же 1925 г. в юго-восточных провинциях возобновилось мощное курдское движение, которое возглавил шейх Сайд. Восстание охватило те районы, где курдские племена издавна, но безуспешно, боролись за независимость. Их отсталость помешала четко определить цели движения. Оно ограничилось требованием провозгласить независимость курдского религиозного государства со столицей в Диярбакыре на р. Тигр. Для подавления восстания Кемаль ввел в турецком Курдистане чрезвычайное положение. Тем не менее 40 тыс. повстанцев заняли г. Харпут и осадили Диярбакыр. ВНСТ утвердило 4 марта закон об охране порядка, предоставивший правительству неограниченные полномочия. Была восстановлена деятельность судов независимости в Курдистане и Анкаре: им предоставлялось право немедленно приводить в исполнение смертные приговоры. На смену кабинету Фетхи-бея пришло военное правительство Исмета. Половину весны шли упорные бои между регулярными войсками и восставшими, которых с трудом подавили, поскольку из Ирака постоянно приходили новые отряды курдов и айсоров. В июне Сайд и 46 других руководителей курдов были повешены. Однако глубинные социально-экономические, национальные и культурные причины курдского освободительного движения не устранены доныне, и восстания продолжаются, невзирая на большую курдскую эмиграцию.

3 июня 1925 г. была запрещена деятельность ПРП, ее лидеров предали суду. Закрыли оппонирующие печатные органы, репрессировали 150 «нежелательных» журналистов, включая ряд лиц, активно участвовавших в национально-освободительном движении. В ноябре правительство приняло постановление о закрытии текке (дервишских монастырей) и тюрбе (почитаемых усыпальниц святых), которые оставались местами антиреспубликанской пропаганды. Специальными постановлениями запрещалось ношение отличительных одежд дервишей и религиозных служителей, фесок и других средневековых головных уборов и одежд, предписывалась замена их одеждой европейского покроя.

Все эти мероприятия давались весьма нелегко, европеизация страны шла мучительно. Понадобился весь авторитет Кемаля, чтобы народ постепенно пошел на упразднение традиций старины. Приходилось прибегать к репрессиям. В июне 1926 г. в Измире раскрыли заговор прогрессистов и бывших младотурок, которые хотели убить Кемаля. Их лидеры Джавид, К. Кемаль и др. были повешены, прочих сослали.

Ломка старых норм жизни была бы невозможна без преобразований в сферах просвещения, быта, культуры и без пересмотра оценок исторических событий. Кемаль прямо осудил завоевательную политику султанов и их претензии на руководство другими народами. «В Османской империи,—говорил он,— энергия, труд, все усилия людей прилагались не для удовлетворения желаний, стремлений и потребностей нации, а во имя эгоистических целей, для утоления алчных страстей и вожделений той или иной личности». Президент считал, что самым почетным членом общества является трудолюбивый крестьянин. «В нашем обществе нет места лежебокам, людям, желающим проводить жизнь без труда. У таких людей нет никаких прав». Предприимчивость, поиск нового, трудолюбие, заинтересованность в успехе, материальное благополучие, достигнутое упорной работой,— вот постоянная тема выступлений Кемаля.

Новая Турция, по его мнению, должна стать «страной трудолюбивых, страной богачей», а ее основная трудовая сила — крестьянин. Отсюда неоднократные заявления президента, что история новой эпохи пишется вовсе не пером. «Соха — вот наше перо, которым мы будем писать нашу национальную историю, историю народной, национальной эпохи». Малоквалифицированный труд не может привести к благополучию. Отсюда —особая забота Ататюрка о «ликвидации неграмотности, искоренении невежества, практическом обучении населения элементарным знаниям». По его указаниям была разработана программа новых форм обучения, создания системы университетского и среднего технического образования (сельхозшколы, ремесленные и коммерческие училища и др.), библиотек, музеев, художественных выставок, типографий. Несмотря на тяжелое экономическое положение страны, Кемаль неизменно требовал выделения значительных государственных средств на образование, науку и культуру.

Одной из блестящих побед Ататюрка считаются эмансипация женщин и приобщение их к общественной деятельности. Он утверждал, что семейные отношения и благополучие семей, в которых женщины играют ведущую роль, являются основой благополучия нации; что позорно не разрешать женщинам показывать их лица; что многоженство и униженное положение женщины есть результат мужского эгоизма. Гражданский кодекс 1926 г. формально уравнял женщин в правах с мужчинами и открыл им дорогу к новой жизни. Официально запрещалось многоженство (хотя оно под разными видами существует в Турции по настоящее время), требовалась гражданская регистрация брака, частная собственность женщин становилась неприкосновенной. Турчанки сняли чадру. Президент лично пропагандировал равенство женщин с мужчинами, открывал женские спортивные и иные общества, девичьи организации скаутов, поощрял участие одетых в спортивную форму физкультурниц в парадах. С 1936 г. женщины баллотировались на выборах в парламент, и сразу же 20 из них стали депутатами.